Фильм

Ростовщик

История о том, как трудно выбраться из огороженного колючей проволокой концлагеря, даже если ты уже давно из него сбежал. Сол Назерман (Род Стайгер), бывший немецкий ученый и бывший заключенный фашистского концлагеря, ныне работает ростовщиком в Нью-Йорке в одном из неприглядных районов Гарлема. Но ему давно уже все равно, он сломлен и уничтожен и сейчас представляет из себя пустую оболочку, полную разве что боли и ненависти. Все, что он любил - жену, детей - унизили и растоптали фашисты, и проблемы живущих рядом с ним людей справедливо кажутся ему какими-то отголосками параллельной вселенной. В качестве работника ему помогает местный гопник Хесус, который нанялся к нему исключительно ради цели чему-то научиться и в последствии открыть собственное дело. В этом ему хочет помочь его подруга (Тельма Оливер), работающая проституткой. Но однажды Назерман узнает, что его лавка на самом деле служит прикрытием для отмыва денег, идущих от борделя и это начинает сводить его с ума, он хамит Хесусу и тот наводит на лавку своих дружков с улицы. Но смерть имеет собственные планы на еврея.

Мысль о том, как люди сами строят по тем или иным причинам вокруг себя ограждения подана и посредством постоянно появляющихся в кадре замков, прутьев решеток, охранных систем. Как и в случае с фильмом "Долгий день уходит в ночь" Люмет был настолько заинтересован идеей снять "Ростовщика", что работал на собственные деньги и по минимальной ставке, разрешенной профсоюзом. Бюджет, конечно, у фильма был тоже небольшой - почти миллион долларов, но все равно подобное решение всегда вызывает неподдельное уважение и восхищение.

В результате этого фильм оказался довольно мощным высказыванием, а заодно и весьма горькой пилюлей по поводу Холокоста. И дело не только в том, что картина затрагивает тематику очень серьезную, очень болезненную и очень ожесточенную - сама история, идя вразрез каноническим рассказам из американского кино о судьбе озлобленного человека, не дает главному герою, как это принято, эволюционировать. В среднестатистическом фильме на тематику, подобную той, что разворачивается внутри фильма "Ростовщик", Сол Назерман или бы познакомился с той назойливой женщиной, или бы обогатил свой собственный эмоциональный мир за счет наивности своего помощника, или же героически совершил какой-либо поступок, который бы сорвал с него корку зудящей раны. Люмет не дает ни того, ни другого, ни третьего. Более того, визуально чувственный фон фильма утяжелен флешбеками в самые страшные дни безнадежности и дикого ужаса, испытанные Назерманом в концлагере. И это сейчас вся символика с номерами на теле и бездонными взглядами через колючую проволоку потеряли свою остроту, в те годы они резали как скальпелем.

В фильме есть еще и дополнительная сфера, придающая общему настроению еще больший уровень мрачности - герои ленты являются одинокими островками в бушующем океане. Никто из них просто не способен общаться с другими о чем-то, выходящем за рамки бытовых и рабочих отношений. Одинок не только Сол Назерман, но и женщина, с которой он жил и чей отец в одиночестве умирает в квартире; одинок и его помощник, который не может достучаться до своего более знающего работодателя, а его уличные друзья уже ему явно не ровня; одинока и подруга Хесуса, которая пытается тому помочь, но единственно доступный ей способ вряд ли приносит им больше тем для взаимопонимания; одиноки и приходящий за общением мужчина, и пытающая построить хоть какие-то отношения с Назерманом женщина, и все эти бедные посетители ломбарда, которые закладывают за два доллара свое прошлое, свое будущее, свое настоящее.

Но самым главным достоинством фильма, что очень важно для подобной тематики, Люмет не дает волю лишним сантиментам и не собирается в очередной раз читать какие-то морали и проповеди. Режиссер хладнокровно, будто опытный врач, не испытывая дополнительных ненужных эмоций по поводу своего героя, делает свое дело и делает это вместе с Родом Стайгером настолько замечательно, что финальный бессловесный вопль Сола Назермана может еще долгие годы звучать эхом в сердце отзывчивого зрителя.