Спектакль

За что ты меня не любишь?

В полной темноте звучит песня «Как прекрасен этот мир». Настрой на благостные 70-е завершается тем, что софиты высвечивают угол комнаты, от которого лучами расходятся две стены с обилием дверей — на каждой по четыре. Тут же три окна нараспашку: сквозь них в комнату то и дело заглядывают маляры, он и она, работающие на строительных лесах. А между тем на диване — новом, еще в целлофане — спят молодожены: Саша-он и Саша-она. Проснувшись, он начинает приставать к ней, а она с недовольным бурчанием отворачивается носом к стенке. А тут еще вскрывается телеграмма, где некто Валя (непонятно, он или она) просит Сашу (тоже неясно, какого пола) встречать его (или ее) на вокзале. Саша-она, похожая на вытянувшуюся Красную Шапочку из фильма-сказки, хватает любимого мишку и надувает щечки, Саша-он, натуральный «человек рассеянный», кричит: «Саша, почему ты меня не любишь?» Крик, разумеется, слышат все, потому что ни окна, ни двери в те времена не закрывались, и этих всех — молочницу, почтальоншу, обоих маляров, водопроводчика, заявившегося чинить ванну и чуть не убитого из ревности, — Саша-он в конце концов приглашает на роль судей его семейного конфликта. А сам вскакивает на табуреточку и пытается свидетельствовать, но никак не может подобрать деликатные слова. И так два часа кряду режиссер Софья Маламуд любуется людьми, которые ссорились не агрессивнее, чем малыши в песочнице, и употребляли при этом оскорбления не крепче, чем «ирод» и «фашист». Актеры по большей части выглядят так, будто взрослых людей обрядили в ползунки и велели притворяться наивными карапузами.

Вы, вероятно, удивитесь, но в 70-х годах прошлого века это была одна из самых тонких и ироничных комедий. А про ее автора, филолога-китаиста и писателя Бориса Вахтина, Петр Наумович Фоменко сказал, что с ним связано все самое лучшее, что было тогда в Ленинграде. Вахтин изрядно похлопотал об облегчении участи Бродского и Синявского, а насчет себя печально шутил, что войдет в историю как квалифицированный, порядочный человек, а не как писатель. Хотя именно он написал сценарий для телефильма «На всю оставшуюся жизнь» и повесть «Одна абсолютно счастливая деревня», по которой Фоменко поставил едва ли не лучший свой спектакль. Больше в последние годы Вахтиным никто из театралов не интересовался. И к лучшему, потому что ставить Вахтина, чтобы поностальгировать об эпохе застоя, — значит всерьез умиляться пионерским интонациям, непрошибаемой глупости, надутым щечкам и патологической неспособности решать частные проблемы без привлечения свидетелей. Этим, в сущности, и занимается режиссер Софья Маламуд, а с ней и абсолютное большинство постановщиков драматургии тех лет. Вахтин же не о том: сам себя он называл «доктор по социальным заболеваниям». По сути, пьеса Вахтина — комедийный сиквел к повести Замятина «Мы», и сюжет ее выражается пословицей «Простота хуже воровства». Другое дело, что на больных, теперь уже добровольно отказавшихся от частной жизни, Вахтин смотрит сочувственно. С одной стороны, так поступает всякий профессиональный врач. С другой — есть тут чему посочувствовать. Знаете какие слова находит Саша-он, немного почесав в затылке, чтобы описать кворуму их с женой конфликт? «Не совпадают у нас с ней потребности: у меня неутомимые, а у нее умеренные». Грех не подарить такому безнадежному в своем идеализме Иванушке-дурачку в финале полный короб счастья.