Спектакль

Лодочник

Автор пьесы «Лодочник», замечательно талантливый украинский русскоязычный драматург Анна Яблонская, погибла год назад в аэропорту «Домодедово» при теракте. А незадолго до этого написала легкую, остроумную пьесу, где «женщина с косой» нанимает главного героя на непыльную работу — переправлять пассажиров через Стикс. Потом к действию подключается бывшая любовь героя, которая, родив дочь и дорастив ее до 15 лет, поняла, что без настоящего мужика жизнь ее ценности не имеет, и сиганула в лестничный пролет, а также йог, обманувший смерть. Есть еще персонаж Иосиф Лауреат, который сначала выглядит почти карикатурно, несмотря на то, что цитирует Бродского, а потом вдруг ­произносит ключевую фразу пьесы: «Свет — такая штука, он или внутри, или нигде» — из уст такого персонажа звучит она вовсе не пафосно, но попадает в десятку. Вообще у Ани Яблонской был на редкость тонкий вкус, и, решив поговорить с современниками об эросе и танатосе, она сделала все, чтобы сдобрить патетику отменным юмором. Между тем спектакль грешит главными проблемами «женской режиссуры» — настойчивыми попытками сделать сложным то, что проще простого, и заменить юмор сентиментальностью.

Сюжет пьесы — из мифологических. Лодочник и его Оля — это современные Орфей и Эвридика. У лодочника — Всеволода Цурило — вроде бы есть все данные, чтобы стать тем самым мужиком, которого ищет Оля, кроме одного: чувства юмора. В тексте-то его хоть отбавляй, но актеру явно велено утяжелять слова многократно и иллюстрировать мученической гримасой на лице, точно он не лодочник, а Сизиф какой-нибудь. И бедная Оля (Марианна Коробейникова), усевшись в лодку, мучается так нещадно, что убить из жалости хочется. На расстоянии вытянутой руки в этот мильон терзаний ни за что не поверить. Так что гораздо в более выигрышном положении оказываются те артисты, которым по­зволено играть анекдотических персонажей: патлатого и навсегда запуганного Иосифа Лауреата (Антон Багров), обретшую счастье дружбы среди покойников женщину с ведром (Надежда Федотова), сумасшедшего медбрата из реанимации (Петр Квасов), готическую смерть (Наталья Шамина) — вот только бы неуклюжий акробатический номер с лодочником ей взять и отменить. Повезло Артуру Вахе, лицо которого неожиданно показывает экран во весь задник: Ваха играет йога. Находки художника Сергея Лавора, задействовавшего флуоресцентные лампы и придумавшего лодку в виде большой ладони и пространственные фокусы с занавесами, позволяют перемещаться с того на этот свет, как в компьютерной игре, без усилий. Но вот стремление режиссера непременно напугать близостью смерти и силой заставить задуматься, какая это великая и непреложная ценность — семья, пробуждает почти непреодолимое желание сбежать с урока.