Фильм

11 сентября

11 сентября 2001 года в 8 часов 45 минут по нью-йоркскому времени первый из двух боингов врезается в башни Всемирного торгового центра на Манхэттене. В этот самый момент в Тель-Авиве тележурналистка, ведущая репортаж с блошиного рынка, понимает, что настал ее звездный час, и начинает рассказывать зрителям, чем еще знаменита в мировой истории дата 11 сентября. А в Лондоне чилийский эмигрант тоже вспоминает давнее 11 сентября — 1973 года, когда на деньги Америки, боявшейся потерять местный рынок, был совершен пиночетовский путч. А в боснийском городке беженки с досадой вслушиваются в треск транзистора, понимая, что теракт в Нью-Йорке отвлечет внимание от их демонстрации. А нью-йоркский старик аутист радуется солнечному свету, который впервые проник в окно его квартирки после того, как рухнула заслонявшая горизонт башня. А глухонемая француженка вообще ничего не знает о катастрофе, погруженная в свой собственный конец света — конец любви.

11 режиссеров из 11 стран сняли по 11-минутной киноновелле об эффекте, произведенном в разных точках планеты событиями 11 сентября. Продюсером выступил Жак Перрен, самый ясноглазый и белокурый французский актер 60-х, который незадолго до 11 сентября дебютировал в режиссуре «Птицами» — революционным по технике съемок документальным фильмом о миграции перелетных птиц, — а до того продюсировал «Микрокосмос» («Сезар» за лучший документальный фильм 1996 года). Еще раньше, на рубеже 60-х и 70-х, когда наша планета была сплошной горячей точкой, он делал политические фильмы (лента “Z” о событиях 1968-го в Праге, после которой Ив Монтан стал персоной нон грата в СССР, была выдвинута на «Оскар»). Хотя между уморительной израильской сатирой на массмедиа и беспомощной японской притчей о безумии войны из «11 сентября» лежит эстетическая бездна, проект в целом обладает статью тех самых политических фильмов 70-х, плакатных, заряженных фаталистическим романтизмом резистанса и ставящих превыше всего ценность человеческой жизни. В антрактах между новеллами на экране возникает сотканная из электрических огней политическая карта мира. Из точки Нью-Йорк идет сигнал и на него откликается точка на другом конце света, обливая красным светом контуры определенной страны. Перрен, как и в «Птицах», представляется неким регистратором позывных жизни — так же записывает переговоры океана исследователь, расположившийся с магнитофоном у кромки прибоя. Но в этот раз запись Перрена несет открытый и ясно сформулированный посыл — антиглобалистский, направленный против корпораций и администрации США.