Обманчивая хроника карьеры Линды Лавлейс (Аманда Сейфрид) — звезды «Глубокой глотки», главного порнофильма всех времен и одного из самых рентабельных: по разным оценкам, сборы достигли 600 миллионов долларов. Вместо традиционного рассказа про взлет и падение «Лавлейс» показывает, что взлет на деле и был падением, разворачивая историю о превращении лица сексуальной революции в ярую участницу движения против порнографии. В роли продюсера и мужа-садиста Лавлейс появляется Питер Сарсгаард, Шэрон Стоун играет ее маму, а на какое-то время на экране появляется Джеймс Франко в роли Хью Хефнера. Он же играл Алана Гинзберга в «Вопле», предыдущем фильме Роба Эпштейна и Джеффри Фридмана — режиссеров с явным пунктиком насчет контркультурных икон.
Биография, Драма |
18+ |
8 августа 2013 |
5 сентября 2013 |
1 час 32 минуты |
thelovelacemovie.com |
1970 год, городок по Флориде, веснушчатая девица Линда Бормэн (Сейфрид), робкая, но уже кое-что повидавшая, живущая с набожными суровыми родителями (Стоун и Патрик), знакомится с Чаком Трэйнором (Сарсгаард), у которого усы подковой, марихуана в кармане, классная машина и море обаяния. Вскоре они женятся, потом у Чака случаются финансовые неприятности, и он пристраивает жену, за это время овладевшую уникальной техникой орального секса, в порнофильм «Глубокая глотка» про девушку с клитором в горле. Впечатленные продюсеры (Каннавале и Нот) дают Линде псевдоним Лавлейс.
«Глотка», как известно, стала блокбастером и изменила культурный ландшафт США 70-х, но «Лавлейс» — нечто прямо противоположное «истории успеха», хотя ровно до своего экватора фильм очень на нее похож. Но затем делает несколько шизофренический поворот и начинает рассказ заново, на этот раз — как драму о домашнем насилии и эксплуатации женщин. Матерые документалисты Эпштейн и Фридман (авторы, среди прочего, занятной истории гей-кино «Целлулоидный шкаф»), недавно двинувшие в сторону фикшна с фильмом об Аллене Гинзберге, превосходно воспроизводят текстуру эпохи и не церемонятся со звездами — Джеймс Франко коротко появляется в роли Хью Хефнера, а Хлое Севиньи, например, достается в буквальном смысле секунда экранного времени. Однако документальные приемы — в первую очередь, дробность повествования — не вполне работают на таком чувствительном материале, и сценарий норовит рассыпаться листочками по комнате. История Лавлейс так колоритна, что понятен соблазн ничего не додумывать — особенно для людей, привыкших сидеть в архивах — и из-за этого героиня получается не одномерной даже, а эфемерной, несмотря на самоотверженную игру Сейфрид, персонажем пассивным вплоть до скомканного финала. Поруганная женщина в жестоком мужском мире — образ, утягивающий сюжет в телевизионный формат биографии; не стоило ли тогда просто сделать кино документальным? По фильму рассыпаны намеки на что-то гораздо более интересное — на множественность трактовок, например, — но авторы предпочитают их не развивать, и девушка с веснушками, даже раздевшись догола, остается ускользающим и печальным символом несбывшегося.