После войны Петергоф восстанавливали в бешеных показательных темпах: вот что может и хочет позволить себе советский народ. Шесть миллионов посетителей ежегодно голосуют за выбор советского народа ногами и кошельками.
Как эти миллионы тел помещаются в изящный Большой дворец, бог весть. Очевидно, не все, да не у всех и получится: по очаровательным рокайльным интерьерам людей водят группами, а единоличникам отведено полтора часа в день. Начатый при Петре неизвестно кем, завершенный при Елизавете Растрелли-младшим (его вдохновенное барокко легче всего узнать снаружи, по узорчатым крышам двух боковых павильонов) и разрушенный в войну, Большой дворец до сих пор в состоянии внутренней реставрации. Но все равно при нынешнем темпе движения экскурсий на каждый из залов есть пара минут, не больше. Среди экспозиций особенно популярна Особая кладовая с разной мемориальной утварью: здесь перо, которым Александр II подписал Манифест 19 февраля 1861 года; седло и упряжь, какие были на коне Екатерины II, когда она отправлялась брать российский престол; ее же веер с любовными сценами; яйца Фаберже и часы из кабинета Николая II.