«Одержимая»: крайне смелый для российского кино эротический триллер

В России все чаще снимают жанровое кино: боевики, триллеры, хорроры, мелодрамы, комедии (хотя мелодрамы и комедии снимали и раньше, но сейчас стало больше появляться нестыдных тайтлов). Объяснений тому несколько. Жанровое кино (не только фильмы, но и сериалы) пользуется большим спросом в мире, чем фестивальное. Плюс в режиссуру пришли миллениалы, которые в 1990-е росли на видеокассетах — не только с фильмами категории А, но и категории Б (теми самыми, где Жан-Клод Ван Дамм наносил удар ногой с разворота, и всем было радостно). Только за несколько лет вышли «Хардкор» Ильи Найшуллера, «Аванпост» Егора Баранова, «Спутник» Егора Абраменко, «Водоворот» Андрея Загидуллина, «Красный призрак» Андрея Богатырева, «Пищеблок» Святослава Подгаевского, «Карамора» Данилы Козловского и «Казнь» Ладо Кватании, каждый из которых препарировал какой-нибудь жанр.

В череде этих имен стоит также назвать Игоря Волошина, хотя он не миллениал, а иксер, который дебютировал в большом кино еще в конце нулевых арт-мейнстримными драмами: выпендрежной «Нирваной» (2008) и автобиографическим «Я» (2009). Благодаря этим фильмам режиссера даже записали в «новую русскую волну» (Хлебников, Хомерики, Бакурадзе, Сигарев), сформировавшуюся на «Кинотавре-2009», хотя изначально он из нее выбивался. К слову, в том же 2009 году у Волошина вышел чудовищный, но энергичный пропагандистский боевик «Олимпиус инферно», а затем он все реже стал снимать для себя («Бедуин», «Подвал») и все чаще — для телевидения («Физрук», «Ольга» и под псевдонимом Егор Карма «90-е. Весело и громко»). Казалось: ну все понятно. Однако не тут-то было!

В прошлом году на стриминге Kion у Волошина состоялась премьера сериала «Коса» про поиски маньяка в Калининграде — интересное не столько с содержательной, сколько с визуальной точки зрения кино. Бойко снятый триллер, в котором были кадры с разделенным фокусом, голландские углы, макросъемка глазных яблок, следящая аэросъемка, встроенные интерфейсы и много чего еще. Иногда даже казалось, что режиссеру плевать на сюжет, для него главное — ошарашить зрителя каким-нибудь новым визуальным приемом. К слову, все вышеперечисленные элементы можно увидеть и в новом фильме Волошина. Однако по сравнению с «Косой» у «Одержимой» есть один несомненный плюс — хронометраж. Как и любая образцовая «бэшка», она идет всего полтора часа, поэтому не успевает надоесть.

Вообще, смотря «Одержимую», понимаешь, как прав был экс-кинокритик «Афиши» Роман Волобуев в 2009 году, когда написал в заметке про «Я»: «Трудно отделаться от мысли, что жанр радикального личного высказывания Волошину навязали непростые экономические условия. Будь у автора реальная возможность проявить свои специфические умения в каком-нибудь номерном ремейке «Техасской резни бензопилой», это, кажется, стало бы большим облегчением, в первую очередь для него самого». Все так, только он поставил не очередной сиквел «Резни» (без него с этим прекрасно справились на «Нетфликсе»), а свой «Город грехов».

С первых минут, когда судмедэкспертка Лиза (Лукерья Ильяшенко) вместе со своей подругой Анной (Анастасия Кувшинова) рассекает на машине сквозь дождь по мосту, фильм похож на неонуарный кинокомикс. Ни на секунду невозможно поверить, что герои живут в реальном мире. Поэтому не вызывает вопросов голая девушку на мосту, которую Лиза чуть не собьет, а потом отвезет к себе домой, где займется с ней сексом. А когда девушка мертвой попадет к ней на рабочий стол, Лиза — сексуально активная бисексуалка (или пансексуалка?) — всерьез задумается, почему люди вокруг нее мрут как мухи. Кажется, в городе завелся маньяк, который оставляет на своих жертвах послания: напечатанные на коже фотографии. Расследование этих преступлений вместе с молодым напарником (Георгий Кудренко) ведет бывалый опер Воронин (Олег Васильков), у которого недавно пропала дочь. Но также за него берется и Лиза. Благодаря своему бывшему парню-фотографу она выходит на таинственную фигуру в плаще, которая лихо управляется с топором и, возможно, стоит за всеми этими убийствами.

Поскольку сюжет не самая сильная сторона картины, догадаться, что к чему, можно уже на середине. Но разве такие фильмы смотрят ради сюжета? У того же Роберта Родригеса и Фрэнка Миллера все тоже было понятно с самого начала. Такие фильмы смотрят ради эстетики — гротескно-вычурных декораций, морально небезупречных героев, интересных операторских и светотеневых решений. Если кино — это создание своего мира, то с этой задачей Волошин справляется недурно. В отличие от того же «Майора Грома», полицейский участок в «Одержимой» не выглядит кринжово, потому что это не косплей. Не русская копия американского оригинала, а попытка пересадить на отечественную почву чужую эстетику — эстетику кинокомикса, глянцевого голливудского триллера. Волошину это удается, потому что он осмысленно работает с пространством (а что такое режиссура, как не в первую очередь работа с пространством?).

Вообще картину совершенно нескучно смотреть: она плотно сбита, в ней хватает саспенса и сцен, которые хоть сейчас можно залить на ютьюб в виде видеоклипов, настолько музыкальной она получилась. Кринж в ней вызывает не эстетика, а традиционно самая уязвимая сторона отечественного жанрового (и не только жанрового) кино — русская речь. Не стыдно снимать в России научились, а вот писать диалоги — нет. Возможно, русская речь в отечественных триллерах звучит косноязычно, потому что героям приходится изъясняться на устаревших языковых конструкциях, ведь новых для них так и не придумали. Редко, когда в кино можно услышать живую, настоящую речь, и «Одержимая» в этом смысле не исключение. От словесных пассажей героев слишком часто вянут уши.

Впрочем, речь не единственное, что вызывает вопросы. Несмотря на то что авторкой идеи выступила Фридерике Брин, над сценарием работала Наталья Кудряшова («Герда»), а самому Волошину хватило самоиронии появиться в роли родителя-абьюзера (в противовес спасительной отеческой фигуре в «Косе»), «Одержимая» не профем-, а эксплуатационное кино. Оно эксплуатирует детскую травму. Эксплуатирует секс (такие откровенные эротические триллеры в Голливуде сейчас уже почти не снимают — только в Восточной Европе). Эксплуатирует тему маньяков. Эксплуатирует позавчерашние голливудские тропы. Эксплуатирует нашу любовь к «Основному инстинкту» и Лукерье Ильяшенко. Это вовсе не означает, что от всего этого эксплуатейшена нельзя получить наслаждение. Наоборот, эксплуатейшен — то guilty pleasure, постыдное удовольствие, на котором стоит эта захватывающая картина, хотя в финале она пытается надуть щеки и серьезно высказаться про незавидную женскую долю. Однако для феминистского высказывания в фильме слишком много объективирующих сцен, а для серьезного разговора — голых поп.