Лучшие хорроры 2018 года

«Тяжелое дыхание» — так переводится название фильма с латыни. Впервые в кино оно прозвучало 40 лет назад благодаря Дарио Ардженто. Его «Суспирия» (1977) стала классикой итальянского хоррора джалло. В 2018 году Лука Гуаданьино («Большой всплеск», «Зови меня своим именем») выпустил ремейк, позаимствовав у Ардженто только название и общую фабулу. Это самостоятельный фильм, который отличается от оригинала по замыслу и эстетически.

1977 год, в разделенную и раздираемую политическим кризисом Германию приезжает танцовщица из Америки — Сьюзи Бэннион (Дакота Джонсон). Девушка мечтает попасть в легендарную балетную труппу мадам Маркос. И мечта сбывается. Но вскоре выясняется, что внутри труппы, как и за пределами школы, не все благополучно. Таинственное зло, необъяснимая тревога и какая-то дьявольщина окутали это место.

«Суспирия» Гуаданьино вмещает в себя и социальные темы, и политические вопросы, и психоанализ, и ведьмовские мотивы. А еще — прекрасную, завораживающую хореографию. Танец как ритуал. Это фильм о природе зла, исторической памяти и коллективном стыде, о феномене тоталитаризма и насилии. Следя за ходом событий, впадаешь в оцепенение — и при этом испытываешь необъяснимый восторг. Пройти все зоны турбулентности и слои — эмоциональные и смысловые — помогает музыка. Это первый саундтрек для кино, записанный лидером Radiohead Томом Йорком. Он помогает раствориться в фильме, после чего в очередной раз убеждаешься в том, что кино с одной стороны делает драматургия, а с другой — свет и звук. Сведение звука в фильме вообще заслуживает отдельного разговора.

Не меньшее удовольствие, впрочем, получаешь от гипнотического взгляда Тильды Суинтон, одновременно сдержанной и страстной игры Дакоты Джонсон, цветовой палитры фильма, состоящей из пятидесяти оттенков красного. Новая «Суспирия» — очень эстетская и умная вещь. Несмотря на ее полифоничность (ведьмы, фашизм, покаяние) и название, два с половиной часа пролетают очень быстро. Это можно охарактеризовать одним словом: гезамкунстверк — идеальное произведение искусства. Хочешь — анализируй сюжет и распутывай хитросплетения смыслов, хочешь — отключи голову и просто получай удовольствие.

Семья Грэхем живет обычной жизнью. Энни (Тони Коллетт) делает миниатюры на заказ, ее муж-психолог Стив (Габриэл Бирн) ведет практику, а сын Питер (Алекс Вулф) ходит по тусовкам и покуривает травку. Единственная пария в семье — младшая дочь Чарли (Милли Шапиро), которая кажется окружающим странной и слишком тесно общается с бабушкой. Когда же бабушка умрет, в доме начнет твориться всякая чертовщина: миниатюры приобретут зловещий вид, из шкафов вывалятся демоны прошлого, а семья будет разрушаться изнутри.

«Реинкарнация» — дебютная картина Ари Астера, которая для дебютанта сделана, пожалуй, даже чересчур ловко и мастерски. В оригинале фильм называется «Hereditary», что правильнее было бы перевести как «Наследственность». Это что-то среднее между «Ведьмой» и «Ребенком Розмари» — сильнейшее со времен хоррора Романа Полански высказывание на тему культа семьи как предмета неподдельного ужаса: героиня Тони Коллетт чувствует нависшую над близкими опасность — но не в силах защитить их от злого рока. Многие называют «Реинкарнацию» одним из лучших фильмов ужасов года — и имеют на это полное право.

Еще несколько лет назад, чтобы порекомендовать это кино, пришлось бы привести в пример двух Стивенов — Кинга и Спилберга, а вместе с ними вспомнить Криса Коламбуса, Джо Данте и других адептов подростковой фантастики и ужастиков. Теперь достаточно произнести: «Очень странные дела», — и все станет ясно. Правда, двигать подзабытую романтику восьмидесятых в массы канадская группировка Roadkill Superstar, состоящая из брата и сестры Висселль и Франсуа Симара, начала еще до громкого успеха Дафферов.

В 2015 они покорили «Санденс» своим ретрофутуристическим «Турбопацаном» про постапокалипсис на велосипедах (журнал Entertainment Weekly емко и удачно охарактеризовал это творение как: «Mad Max» on a BMX»). Их вторая полнометражка «Лето 84» резко поднимает ставки, задает более серьезный тон и отказывается от откровенного китча в пользу вежливого цитирования. В центре здесь — классическая кинговская четверка пацанов, которой предстоит распутать мрачные тайны идеального американского пригорода. Правда, зло тут показано без налета фантастики и мистики: ребята ищут дерзкого маньяка, который решил поиграть в кошки-мышки с местной полицией. К тому же их чересчур образцовый сосед-полицейский — идеальный подозреваемый, а значит, развлечение на летние каникулы обеспечено.

С этих вводных «Лето 84» начинает свой забег по жанрам, прикидываясь то детским детективом, то подростковой драмой, то сурвайвл-хоррором. Умело манипулируя зрительскими ожиданиями, режиссерам удается продержать напряжение и интригу до самого финала. В итоге из знакомых кубиков они умудряются собрать уникальное и ни на что не похожее кино. Уже не в первый и, будем надеяться, не в последний раз.

Джастин (Джастин Бенсон) и Аарон (Аарон Мурхед) — два брата, которые в детстве сбежали из секты. Им все еще сложно адаптироваться в обществе, которое не спешит идти навстречу. Получив послание из общины, Аарон уговаривает старшего брата съездить туда, чтобы убедиться, все ли там в порядке. Община меж тем живет обычной жизнью — правда, ее члены совсем не постарели за десять лет, а по вечерам играют в перетягивание каната с чем-то огромным и невидимым при свете сразу трех лун.

«Паранормальное» (в оригинале «The Endless» — «Бесконечное») дуэта Бенсона и Мурхеда в очередной раз доказывает, что отличное кино можно снять и за копейки. Это история о поиске дома, семьи и, конечно, о всякой чертовщине. Картина интересна не только запутанным сценарием с временными парадоксами, как в сериале «Остаться в живых», и отсылками к ранней работе тандема — «Ломке», но и изящными визуальными решениями: чего только стоит канат, уходящий в черную пустоту. Кажется, если дать им не миллион долларов, а бюджет посолиднее, молодые таланты смогут развернуться на полную катушку. После фестивального успеха «Паранормального» это лишь вопрос времени.

Новый фильм Гаспара Ноэ («Необратимость», «Любовь») начинается с кастинга. Молодые танцоры, девушки и парни разных конфессий, культур и мировоззрений рассказывают о своей сексуальной ориентации, взглядах на жизнь, мотивации, мечтах, отношению к наркотикам. Скоро гастроли, но прежде — финальная вечеринка. Сангрия, закуски, танцы, безобидные сплетни и пошлые шуточки. Но дальше начнется такое, что не описать словами.

Большая часть фильма — жесткий бэд-трип-хоррор. Без психоделических образов и загадочных галлюцинаций, как в одном из предыдущих фильмов Ноэ «Вход в пустоту». Здесь люди сходят с ума, переживают наркотический приход (из которого не все выберутся живыми) — в общем, попадают в кошмар между жизнью и смертью, реальностью и безумием. Глядя на то, что они делают с собой, становится невероятно жаль этих молодых, красивых и талантливых ребят — а ведь фильм еще основан на реальных событиях!

При этом несмотря на гипнотизирующую форму (извивающаяся, как змея, камера, отсутствие монтажных склеек и законов гравитации — прощай, вестибулярный аппарат!), фильм также декламирует одну печальную и очень правдивую максиму: жизнь нельзя запереть в четырех стенах, потому что она, разрушая все на своем пути, всегда найдет выход — или уничтожит саму себя. Словом, это невероятное, максимально тактильное кино, после просмотра которого дико хочется жить, любить и оставаться в сознании.

Послевоенная Британия. Доктора Фарадея (Доналл Глисон) вызывают к приболевшей служанке в находящееся в упадке имение Хандредс-Холл. С этим домом у врача связаны особые воспоминания: он всегда хотел поселиться тут, но его низкое происхождение не предполагало такого развития событий. Однако теперь ему выпал шанс. Фарадею удается завязать дружеские отношения с хозяйкой поместья миссис Айрес (Шарлотта Рэмплинг) и в особенности с ее незамужней и замученной бытом дочерью Каролиной (Рут Уилсон). Обе олицетворяют собой умирающую аристократию.

Свежая картина Ленни Абрахамсона («Фрэнк», «Комната») — готическая мелодрама на несколько поворотов винта. Когда в имении даст о себе знать призрак маленькой девочки — дочери миссис Айрес, Сьюки, — антураж «Маленького незнакомца» живо превратится в декорации для хоррора. Но если «Незнакомец» и хоррор, то очень задумчивый, никуда не спешащий и жутко печальный. Главный конфликт тут пролегает не между семейством Айрес и привидением, которое пытается извести мать, старшую сестру и изуродованного на войне брата (Уилл Полтер), а между Фарадеем и домом, не желающим лечиться. Как Каролина не может впустить в себя доктора, так не может этого сделать и особняк. Это очень понятный классовый конфликт, которому доктор всячески противится и пытается найти рациональное объяснение — но не может. Так что единственный вывод, который можно сделать из всего этого, — в некоторые двери, пожалуй, лучше не стучаться, а когда выбранное место начинает инфернально противиться человеку, возможно, действительно стоит подумать о переезде в Лондон.

Дровосек Ред (Николас Кейдж) и его жена Мэнди (Андреа Райсборо) счастливо живут в лесу. Им никто не нужен, кроме друг друга, а по ночам они любуются небом в алмазах через панорамные окна. В семейную идиллию врываются члены религиозного культа, глава которого положил глаз на Мэнди. С помощью байкеров-сатанистов они похищают и убивают женщину, оставляя Реда в живых — большая ошибка! Дровосеку теперь нечего терять, и он открывает на фанатиков кровавую охоту.

Визуальная сторона картины превращает достаточно прямолинейный сюжет в поэтическое высказывание, этюд в багрово-синих тонах. Для Паноса Косматоса, чей отец Джордж П.Косматос был режиссером культовой «Кобры», эстетика 80-х (и особенно 1983 года) имеет большое значение — тому времени также посвящен его дебютный ретрофутуристический триллер «По ту сторону черной радуги». Как в рассказе Хорхе Луиса Борхеса «Пьер Менар, автор «Дон Кихота», где герой пытался передать текст Мигеля Сервантеса через мироощущение человека XX века, Косматос постарался снять восьмидесятнический фильм категории «Б» с точки зрения человека десятых годов. Только в отличие от попыток Менара, стилизация Косматоса оказывается ярче и интереснее самого эксплуатейшна. Добавьте сюда атомную игру Кейджа и эмбиент Йохана Йоханнссона, и станет понятно: «Мэнди» обречена на культовый статус.

Четверо британцев (Рейф Сполл, Аршер Али, Роб Джеймс-Колльер и Сэм Тротон) идут в поход в скандинавские леса. Так они хотят отдать дань памяти погибшему другу (Пол Рид), который мечтал об этом путешествии. Однако вскоре туристы сойдут с тропы, потеряются в лесу и наткнутся на архаичное чудовище — йотуна, который живет в лесу с незапамятных времен и способен насадить лося на вертел. Обвиняя друг друга во всех мыслимых грехах, герои будут бороться не только с монстром, но и с подкравшимся чувством вины и кризисом среднего возраста.

Дэвид Брукнер («Сигнал», «З/Л/О» и «Монстры Юга») экранизировал хоррор-бестселлер Адама Нэвилла таким образом, что после фильма не остается сомнений: лес — это церковь сатаны. Скандинавская флора как будто создана для подобных историй: кажется, что за каждым деревом в тумане прячется тролль или страшилище похлеще. Отдельная удача — само чудовище. Его способность к трансформации может у особо впечатлительных надолго отбить охоту ходить в лес.

Сойер Валентини (Клэр Фой) страдает от сталкинга: девушке не дает прохода мужчина, который названивает и постоянно следит за ней. По крайней мере, так она всем говорит. Обратившись в группу поддержки, Сойер оказывается в психологической клинике строгого режима, где ее рассказам никто не верит. Чем больше девушка пытается доказать свою правоту, тем больше она подвергается прессингу. Вскоре Сойер начинает казаться, что один из санитаров (Джошуа Леонард) и есть тот самый преследователь.

Стивен Содерберг впервые обратился к жанру хоррора — и сразу же превратил психологический триллер в формалистский эксперимент: фильм от первого до последнего кадра снят на iPhone 7 Plus. При этом речь идет не о мокьюментари в духе «Убрать из друзей» или «Ведьме из Блэр», а о настоящем фильме с разными, подчас неожиданными ракурсами. И хотя в интервью рассуждения о киношных технологиях увлекают Содерберга больше разговоров о драматургии, форма в его фильмах не всегда довлеет над содержанием. Режиссеру удается рассказывать увлекательные истории с любым инструментарием: не зря в одной из сцен «Не в себе» по телевизору показывают другой фильм мастера, «Во всей красе», который Содерберг снял на только появившиеся тогда цифровые камеры. Теперь с минимумом средств ему удалось создать один из лучших саспенс-аттракционов года.

Полин (Милен Фармер) с дочерьми переезжает в особняк тетушки, доставшийся ей по наследству. Дочки очень разные: Вера (Тейлор Хиксон) — типичный тинейджер, а Бет (Эмилия Джонс) — фанатка Лавкрафта, которая пишет страшные истории и живет в мире своих фантазий. Мечты сталкиваются с жестокой реальностью, когда в дом проникают два маньяка. Полин удается спасти дочерей, но страшные события накладывают отпечаток на всю семью. И когда спустя много лет Бет (Кристал Рид) станет известной хоррор-писательницей, ей предстоит вернуться в особняк, чтобы еще раз столкнуться с призраками прошлого.

«Страна призраков» — искусный жанровый перевертыш. Режиссер Паскаль Ложье любит обманывать ожидания публики, что продемонстрировал еще в культовых «Мученицах» и менее известном «Верзиле». История впечатляет не только сюжетным финтом, но и пугающей физиологичностью — визитной карточкой Ложье. И еще раз напоминает о том, что известно любому фанату хорроров: страшные истории часто служат терапией от настоящего кошмара. В реальном мире надо бояться не призраков, а живых людей.

Сэм (Андерс Даниельсен Лье) приходит на вечеринку к бывшей девушке, чтобы забрать вещи. Проснувшись наутро, он обнаруживает, что все жители города превратились в зомби — и теперь Сэму, чтобы выжить, приходится оставаться в квартире, изнывая от отсутствия человеческого тепла.

Доминик Роше превратил историю про зомби-апокалипсис в светлую и трагичную песню одиночества. Ожившие мертвецы здесь — скорее метафора обстоятельств, отгораживающих человека от внешнего мира. Желая снять этот барьер, Сэм болтает с прикованным зомби (Дени Лаван), играет толпе мертвецов на барабанах, пытается спасти кота. Безразличная камера следит за медитативными действиями героя, делая фильм еще более камерным. В итоге появление живой девушки (Голшифте Фарахани) грозит разрушить любовно выстроенный кокон — все, как в жизни.

XV век, в Европе свирепствует чума, а в австрийских Альпах вдали от деревни живут маленькая Альбрун (Селина Петер) и ее мать (Клаудия Мартини). Местные их недолюбливают, считая ведьмами. Когда женщина умрет от загадочной болезни, девочка вырастет и сама станет матерью. Повзрослевшую Альбрун (Александра Квен) все так же называют ведьмой — и она не спешит лишний раз общаться с людьми, пока однажды с ней не знакомится подозрительная девушка из деревни (Таня Петровски). Да еще не менее подозрительный местный священник делает Альбрун странный подарок — череп ее матери со странными символами.

Австрийский дебютант Лукас Файгельфельд снял фолк-хоррор, который пугает на иррациональном уровне, затрагивая струны, будто бы давно оборванные цивилизацией. Это какой-то невероятный аудиовизуальный эксперимент, который лезет в уши, глаза и рот — и по степени тактильности бьет эггеровскую «Ведьму», даром что они играют с сатаной в салочки на одной территории. В картине почти нет сюжета, это скорее набор эпизодов в невероятных альпийских пейзажах, озвученный гипнотическим, вводящим в транс саунд-дизайном от греческого трио MMMD. Происходящее на экране можно интерпретировать по-разному: и как медленное сумасшествие затравленной одинокой женщины, и как сатанинскую инициацию, и как страшный сон. Разбросанные по фильму символы — надкушенное яблоко, молоко, козлиный череп — пытаются склонить к одной из версий. Но когда дело доходит до шокирующего финала, уже совершенно ни в чем нельзя быть уверенным.

В 1905 году Дженнифер Ричардсон (Элен Риз) похищает религиозная секта, чтобы получить выкуп от ее богатого отца. Девушку держат на острове, где живут члены общины, поклоняющейся языческой богине плодородия. Брат Дженнифер, Томас (Дэн Стивенс), бывший христианский проповедник, отправляется на спасение сестры. Влившись в ряды общины, он узнает, что здесь процветает культ крови: земля острова плодоносит благодаря жертвоприношениям животных, а руководители секты, беглые каторжники, используют жестокие пытки и казни для наказания неугодных. Со временем урожаи становятся все скуднее — и глава культа Малкольм Хау (Майкл Шин) подумывает о том, чтобы заменить животных людьми.

Гарет Эванс — человек, который подарил нам два «Рейда». Теперь стриминговый гигант Netflix дал ему возможность испытать свои силы в почвенническом хорроре наподобие «Плетеного человека» — и режиссер не изменил себе. В фильме фирменный почерк Эванса (а это, прежде всего, натуралистичная жестокость) виден невооруженным глазом. Валлиец рассказывает историю кровожадной секты без лишних сантиментов, но с изрядной долей религиозного мистицизма и иронии: травмированный герой Дэна Стивенса бежит без оглядки от своей миссионерской деятельности, чтобы в итоге на богом забытом острове стать настоящим апостолом.

В следующем году принесшая популярность студии Full Moon и породившая такого трэш-клона, как «Демонические игрушки» хоррор-франшиза Чарлза Банда «Повелитель кукол» отмечает тридцатилетний юбилей. В его канун на экраны вышла перезагрузка серии под названием «Кукловод: Самый маленький рейх», сценарий к которому написал С.Крейг Залер («Костяной томагавк», «Драка в блоке 99»). Согласно сюжету, несколько друзей (Томас Леннон, Дженни Пеллисер и Нельсон Франклин) едут на ивент, посвященный куклам месье Тулона (Удо Кир) и их распродаже, но игрушки внезапно оживают и начинают убивать гостей. Фильм сделан в очень экономной манере — и по большей части страшно веселит. Это неполиткорректное, изобретательное, не боящееся ничего кино. В нише комедийного ужастика это почти шедевр, который противопоказан снобам и людям с обостренным чувством прекрасного.

События разворачиваются спустя 40 лет после карпентеровского «Хеллоуина». Маньяка Майкла Майерса после учиненной им бойни в Хэддонфилде поймали и заперли в психиатрической лечебнице, а единственная выжившая жертва Майерса, Лори Строуд (Джейми Ли Кертис) все эти годы жила в страхе, поэтому оборудовала в доме подвал с ловушками и обзавелась оружием. Как выяснится, не зря.

Новый «Хеллоуин», спродюсированный Джоном Карпентером (он же вместе с сыном Коди записал к нему отличный саундтрек), отменяет все сиквелы. Майерс здесь снова становится беспощадной и неуправляемой силой, которая оставляет за собой трупы. В 2018 году он уже герой городского фольклора, не зря его пытается проинтервьюировать парочка авторов расследовательского подкаста. Но Майерс своими зверствами красноречиво отвечает, что немотивированное насилие и маньяки-одиночки не остались в прошлом — а все еще остаются частью нашей жизни. И пусть новый «Хеллоуин» — это главным образом облагороженная выставка былых достижений, половицы и полвека спустя скрипят все так же зловеще. Праздник к нам приходит. Заприте покрепче двери.

В недалеком будущем Земля атакована кровожадными чудовищами, которые не могут видеть, зато обладают острым слухом. Чтобы спастись от монстров, остатки людей научились жить в тишине. Эвелин (Эмили Блант), ее муж Ли Эбботт (Джон Красински) и двое детей пытаются приспособиться к новым условиям, переживая гибель младшего сына и ожидая нового ребенка.

Хоррор Джона Красински окрестили одним из лучших фильмов ужасов этого года. И действительно: у него изобретательная концепция, схожая с идеей романа «Птичий короб», экранизация которого вышла в декабре. Однако несмотря на все достижения картины — работа со звуком, адреналиновые погони и невероятная сцена родов, — в фильме хватает и логических несостыковок (начать хотя бы с того, что если бы отец, вынув батарейки из игрушечного спейс-шаттла, отдал игрушку сыну, никакой трагедии бы не случилось). В общем, «Тихое место» выглядит как удачная короткометражка, которую растянули до полного метра — но все же как валидольный аттракцион кино заслуживает уважительного молчания.

В конце Второй мировой войны группа американских десантников должна взорвать немецкую радиомачту недалеко от французской деревушки, чтобы подготовить плацдарм для высадки союзников в Нормандии. Чернокожий рядовой Эд Бойс (Йован Адепо) во время разведки находит тайную нацистскую лабораторию по созданию сверхлюдей. Правда, сыворотка из загадочной смолы обладает побочным эффектом: вместе с чудовищной силой подопытные получают огромный заряд агрессии. Бойс с трудом уговаривает командира отряда Форда (Уайатт Расселл, сын Курта Расселла) разобраться не только с радиомачтой, но и с лабораторией.

Зомби-нацисты давно стали курьезным мемом. Однако, в отличие от видеоигр серии Wolfenstein или фильмов наподобе «Операция «Мертвый снег», «Оверлорд» не скатывается в совсем уж откровенный трэш. Это партизанско-диверсионный боевик, который стремительно превращается в хоррор. Быть может, единственный его минус заключается в том, что история выглядит очень камерно и большую часть времени трется на пятачке имени «Бесславных ублюдков». Однако все эти недостатки искупает грандиозный финал, улетные титры, саунд-дизайн Джеда Курцела и отважная француженка Хлоя (Матильда Олливье) с огнеметом наперевес.

Филипп Гудман (Энди Найман) — автор телешоу, в котором разоблачают экстрасенсов и медиумов. Всю жизнь он вдохновлялся Чарлзом Кэмероном (Леонард Бирн) — ученым, посвятившим жизнь развенчанию суеверий. Много лет назад Кэмерон внезапно исчез, но однажды Гудман получает от своего кумира послание с приглашением. При встрече Кэмерон рассказывает, что разочаровался в своей работе, потому что не смог найти рациональные объяснения трех случаев — и предложил сделать это Гудману.

Энди Найман написал театральную пьесу и сам адаптировал ее для кино. Несмотря на любопытный сюжет и неожиданную развязку, история выглядит немного искусственной. Кирпичики, из которых Найман ее составил, стоят на своих местах только потому, что так было удобно автору, и сами по себе работают хорошо — хоррор-эпизоды сняты очень удачно. И хотя к цельности фильма могут быть вопросы, свою главную задачу — заставить почувствовать себя неуютно — он решает.