Дети ночи: классические фильмы про вампиров, которые вы просто обязаны увидеть!

«Носферату» — первая сохранившаяся экранизация «Дракулы» Брэма Стокера. Хотя вдова писателя Флоренс Стокер не дала согласия на использование романа, он все равно указан в титрах как первоисточник. Мурнау со сценаристом Хенриком Галеном изменил имена героев, детали сюжета, а место действия перенес в Германию, в выдуманный Висборг (название получилось из Висмара и Любека). Однако это не спасло от судебного иска. Суд решил, что все копии фильма должны быть уничтожены. К счастью, несколько пленок все же сохранилось.

Все начинается как в романе: молодой агент по недвижимости Томас Хуттер (Густав фон Вангенхайм) по заданию фирмы едет в Трансильванию, чтобы оформить покупку дома в Висборге для местного аристократа графа Орлока (Макс Шрек). В замке клиента Хуттер сталкивается с настоящей чертовщиной и понимает, что его владелец — вампир. Орлок случайно видит портрет жены Хуттера Эллен (Грета Шредер) и решает ее заполучить, для чего отправляется в Висборг на корабле, взяв в багаж только гроб с трансильванской землей. Для экипажа путешествие становится последним: люди гибнут один за другим, а в каждом порту, где останавливается корабль, начинается эпидемия чумы. В итоге болезнь вместе с Орлоком приходит и в Висборг. Хуттеру меж тем удается выбраться из заточения и вернуться к жене. Та находит у мужа книгу о вампирах и понимает причину мора. Чтобы спасти город, она приносит себя в жертву злым силам.

Сегодня «Носферату» считается признанным шедевром немецкого киноэкспрессионизма, культовым хоррором, подарившим массовой культуре много хрестоматийных образов. Прежде всего это граф Орлок — лысый, похожий на крысу, с длинными когтями, немигающим взглядом и неестественными движениями. Образ получился настолько пугающим, что ходили слухи, будто актера вовсе не существует, а главную роль исполнил сам загримированный Мурнау (не зря «Шрек» с немецкого переводится как «страх»). Позже из этой легенды выросла идея фильма «Тень вампира» (2000) о съемках «Носферату». По сюжету Макс Шрек (Уиллем Дефо) — настоящий вампир, который соглашается на главную роль в обмен на актрису Грету Шредер (Кэтрин МакКормак).

Создатели «Носферату» виртуозно нагнетают атмосферу ужаса и тревоги визуальными образами. Здесь стоит упомянуть не только Мурнау, но и оператора картины Фрица Арно Вагнера, и ее продюсера Альбина Грау — тот увлекался оккультизмом, был графиком, архитектором и разработал большинство интерьеров и образов фильма. В картине много натурных съемок, хотя киноэкспрессионисты обычно работали в павильонах, чтобы добиться нужных теней и ломаных линий. Замок и горы снимали в настоящей Трансильвании. Висборгом стали города северной Германии, узкие кривые улочки которых идеально подходили для выстраивания кадра. Карету, едущую по карпатским лесам, снимали в негативе, чтобы получить призрачные белые деревья на фоне черного неба. В сцене в замке Орлок в обличье вампира движется прямо на камеру, что в сочетании с монтажом делает сцену пугающей даже спустя сто лет.

У Орлока в фильме всего девять минут экранного времени, но этого хватило, чтобы поселить в зрителе гнетущую тревогу. Все остальное время мы ждем прибытия чумного корабля в Висборг, следя за новыми зараженными городами. Здесь работает механизм саспенса из детской страшилки: «Гроб на колесиках уже в твоем городе… Гроб на колесиках уже на твоей улице». Только в гробу лежит кровосос. В романе Стокера древний вампир — воплощенная архаика, включающая в себя порок и сексуальность. Викторианская Англия с ее техническим прогрессом и чопорностью одновременно боялась этой архаики и испытывала к ней влечение. Один из главных исследователей немецкого киноэкспрессионизма Зигфрид Кракауэр считал, что для немцев носферату — «кровожадный вампир-тиран, родившийся на пересечении мифа и сказки», а центральная идея фильма в том, что «силы тирании пасуют перед великой любовью». Для Веймарской республики тирания — пророческая тема, которая лейтмотивом проходит через все киноискусство, начиная с «Гомункулуса» (1916) Отто Рипперта.

Интересно, что ни Кракауэр, ни другая исследовательница немецкого киноэкспрессионизма, Лотта Эйснер, будучи евреями, не увидели в «Носферату» еще одной темы — антисемитизма. Орлок воплощает два главных предубеждения антисемитов: «кровавый навет» и распространение эпидемий. Еще он пришел с востока, в его зашифрованных посланиях есть звезда Давида и буквы из иврита, а пугающие черты его лица напоминают образ еврея в грядущей нацистской пропаганде. Вряд ли авторы фильма сделали это специально: сценарист и часть актеров были евреями, Мурнау и Грау интересовались еврейской культурой. Видимо, «Носферату» между двумя мировыми войнами удалось уловить тот самый zeitgeist, «дух времени», во всей его полноте. Кракауэр отмечал, что вся техническая и творческая сложность «Носферату» преследовала одну цель — нагнетание ужаса и мысль, что «такие фильмы, конечно, живут недолго». Он ошибался.

«Дракула» Тода Браунинга стал первым фильмом собственной франшизы и всей классической серии ужасов компании Universal, в которую также входили фильмы о чудовище Франкенштейна, Мумии, Человеке-невидимке, Человеке-волке и Твари из Черной лагуны. Это тоже не точная экранизация романа: картина снята по пьесе Гамильтона Дина, адаптированной для американской сцены Джоном Л.Бальдерстоном. На этот раз Флоренс Стокер дала разрешение. Сюжет опять крутится вокруг поездки агента по недвижимости в Трансильванию: Ренфилд (Дуайт Фрай) приезжает к графу Дракуле (Бела Лугоши), чтобы оформить покупку особняка в Лондоне. Далее следуют безумие Ренфилда, поездка графа на корабле, его знакомство с подругами Миной (Хелен Чандлер) и Люси (Фрэнсис Даде) и противостояние с Ван Хельсингом (Эдвард Ван Слоун).

Дракулу хотел сыграть другая звезда классических ужасов, Лон Чейни, но он умер до начала съемок. Образ вампира на экране воплотил венгерский эмигрант Бела Лугоши, который до этого уже исполнил роль Дракулы в пьесе Дина на Бродвее. Игра Лугоши, его акцент, мимика и внешность сделали образ вампира в его исполнении культовым, а самого актера — звездой фильмов ужасов. Параллельно с дневными съемками «Дракулы» по ночам в тех же декорациях, но с другими актерами снимали испаноязычную версию для других стран. «Испанский Дракула» даже близко не получил того же успеха, но имеет свою фан-базу в среде ценителей истории ужасов.

В «Дракуле» появляются все классические атрибуты вампира: он превращается в летучую мышь, не отражается в зеркале, передвигается, будто по воздуху. Но главное — в фильме делается акцент на сексуальном влечении вампира и жертвы. Продюсер Карл Леммле-младший даже сделал специальную пометку в сценарии, что вампир должен кусать только женщин, чтобы не было обвинений в гомоэротизме. В пьесе Дракула вообще сперва целовал жертв в губы, и только потом кусал за шею. В фильме оставили поцелуй руки. В итоге сюжет вращается вокруг спасения невинной девушки от порочной страсти, которое организуют сильные и благородные мужчины. Если закрыть глаза на этот устаревший троп, то фильм до сих пор может впечатлить — хотя он и не пугает, как «Носферату».

Карл Теодор Дрейер («Страсти Жанны д’Арк», «Слово») выбрал вампирскую тему во многом от безысходности: студия требовала коммерчески успешный фильм, а вампиры были модными благодаря постановкам пьесы Гамильтона Дина «Дракула» на сценах Англии и США. Дрейер перечитал несколько десятков готических новелл и отобрал две — «Кармилла» и «Тайна гостиницы „Парящий дракон“» — из сборника «Сквозь тусклое стекло» ирландского мастера готической прозы Шеридана Ле Фаню. Деньги на съемки дал богемный член банкирской семьи Николас де Гинцбург при условии, что он сыграет главную роль. По сюжету молодой человек Аллан Грей (де Гинцбург под псевдонимом Джулиан Вест), любитель всего таинственного, во время путешествия останавливается в небольшой деревушке. Ночью в его комнату приходит странный визитер (Морис Шюц) — старик с конвертом, на котором написано «Открыть после моей смерти». Старик оказывается владельцем поместья, которого на следующий день убивают. В конверте Аллан находит книгу о вампирах и понимает, что дочерям убитого (Рена Мандель и Сибилла Шмиц) угрожает опасность.

Хотя сценарий, написанный Дрейером вместе с датским писателем Кристеном Юлем, официально имеет новеллы-первоисточники, многое в историю режиссер добавил из личного опыта. Например, некоторые отмечают сходство старухи-вампирши с мачехой Дрейера. Переплетение вымысла и реальных переживаний в этом случае не удивляет: фильм выглядит как тягучий сон, объект для психоанализа. Хотя по заветам Мурнау съемки проходили не в павильоне, Дрейеру удалось передать клаустрофобное ощущение маленьких комнат, низких потолков и узких коридоров. События развиваются по своей странной логике, эпизоды следуют друг за другом будто случайно и наполнены пугающими сюрреалистическими образами. Вроде тени, которая отходит от человека по своим делам и потом возвращается на место. К сожалению, премьера в Берлине провалилась: зрители не поняли рваного сюжета. Не сработали и экспортные версии на английском и французском языках (в этот раз актеров не меняли). В итоге Дрейер обратился с нервным расстройством в лечебницу имени Жанны д’Арк. По странному совпадению, как это принято в хорошем сне, предыдущим провалом режиссера стала картина «Страсти Жанны д’Арк». Мастерство и новаторство режиссера в «Вампире» оценили позже, когда сюрреалистические сны и кошмары стали в кино обыденным делом.

Студент бурсы (духовной семинарии) Хома Брут (Леонид Куравлев) с друзьями случайно забредает на хутор и остается там на ночлег. Ночью на него нападает ведьма, и он убивает ее, после чего та превращается в молодую девушку (Наталья Варлей). Хома сбегает из хутора, но в бурсе его отправляют отпевать умершую дочь сотника. Дочкой оказывается та самая ведьма — и Хоме приходится провести три ночи в церкви наедине с ее гробом, спасаясь от нечистой силы. В условиях победившего соцреализма в Советском Союзе лазейкой для тех, кто хотел добавить в творчество немного страшного и фантастического, оставались сказки. В основном такие люди уходили в мультипликацию. Но статус классика давал возможность сделать для одного из самых жутких рассказов Гоголя игровую экранизацию.

Фильм изначально хотел снять Иван Пырьев, но из-за занятости поручил это двум студентам Высших режиссерских курсов Константину Ершову и Георгию Кропачеву. Комиссии материал показался слишком реалистичным, и на помощь позвали Александра Птушко — классика советской киносказки, снявшего «Каменный цветок», «Илью Муромца», «Садко» и «Сказку о потерянном времени». Он перекроил фильм, многие идеи двух режиссеров в него так и не вошли — в том числе интересная мысль сделать Вия похожим на сотника, отца панночки. Хотя рассказ «Вий» ссылается на украинские поверья и написан на местном материале, во многом он наследует гофмановской традиции. Можно было бы сказать, что губительная панночка — воплощение страха Гоголя перед женщинами, но ведьмы в принципе всегда воплощали этот мужской страх. В фильме же чувствуется традиция советской сказки, однако ночная старая церковь, тревожные крики птиц, летающий гроб — это совсем не «Морозко».