«Наше все» не только писал прозу и стихи, но получал за свою творческую работу гонорары, на которые должен был содержать жену, которая была не только красавицей, но и бесприданницей. Сколько стоила корова? Сколько километров лицеист без лошади проходил за учебный день? Сколько платили за главу «Евгения Онегина»? И важный финальный вопрос, на который не найти ответ никогда: что предпочтительнее, посмертная слава или прижизненное благополучие. Спектакль напоминает ток-шоу, каждый зритель может высказаться, что-то уточнить, а главное — радоваться ироничным актерским комментариям.
РАМТ в течение сезона поставит силами молодых режиссеров все «Повести Белкина». Михаил Станкевич первым в своей дорожной истории выбрал малую сцену и посадил зрителей друг напротив друга так, что актерам остался узенький проход между ними. Стремительно перемещаясь, персонажи зачастую задевают зрителей подолами платьев и полами сюртуков, но это пустяки по сравнению с тем, как они задевают чувства друг друга. В особо эмоциональные моменты артисты начинают произносить монологи своими словами, пытаясь понять непостижимую мотивировку самых близких людей.
Кама Гинкас часто ставит Пушкина. Его спектакль для детей идет прямо в фойе, где клоуны с красными носами и в беретах строят декорацию из бумаги, разрисовывают ее и друг друга, а еще заваливают импровизированную площадку кровавыми конечностями. Сказка у Пушкина действительно изобилует жестокостями и смертями, а имя Дадон при определенной интонации, и правда, похоже на обидную обзывалку.
Кама Гинкас часто ставит Пушкина. Его спектакль для взрослых, где ждут и пытливых, хорошо образованных подростков, идет в белой комнате, где за столом собираются современники писателя, чтобы выяснить, кто был ему другом, а кто — врагом. В заглавной роли — слепок знаменитой посмертной маски. Последние дни Пушкина без Пушкина — прием, опробованный еще в пьесе Михаила Булгакова, в трактовке Гинкаса принимает иные черты — пристального расследования, едва ли не медицинского вскрытия.