Спектакль в Москве

Это не я

Была сегодня на спектакле. В зале душно,несколько раз чуть сознание не потеряла. Стулья впритык, никакого расстояния между ними. О спектакле. Мать материт сына матерным словом каждое предложение,а в конце предлагает его убить девушке, она стреляет и главный герой умирает. Весь спектакль повторение каких-то бесмысленных фраз, гл. герой изображает нервного человека-заику, все время ссорится с кем-то, много негатива и смотреть на это напряжно и неприятно. Я люблю арт-хауз и совр искусство, но это ни в какие ворота. Посыл главной мысли- ты не нужен никому такой как ты есть и все плохо. Ув.команда деятелей искусства, выпустившая это, зачем? - ведь негатива в реале и так хватает

«Это не я» Арсения Фарятьева. Режиссер Антон Федоров. Пространство Внутри.

Посмотрела только вчера, после выдающегося «Где ты был так долго, чувак?», хотя спектакли появились в "Пространстве" в обратной последовательности, и, по-хорошему, их так и надо было бы смотреть. Но и в такой варианте я восприняла их как диптих – тот же режиссер, с его неповторимым почерком, те же Сергей Шайдаков и Наталья Рычкова, но главное, это зыбкая неопределенность, неосознанность и нереализованность подвешенной в воздухе жизни с нашим общим советским бэкграундом. Но если в «Чуваке» главные герои – люди из социальных низов, здесь свое, родное, до боли знакомое – собирательный образ советского/российского интеллигента - зилова-бузынкина-фарятьева-макарова и далее везде, с его полетами во сне и наяву, вечно пустым холодильником и томиком Пастернака. Непризнанного гения, у которого вот-вот сейчас все будет (подождите минутку, сейчас, сейчас… - бесконечно бормочет герой Шайдакова), а на поверку получается разбитая в подворотне физиономия, замордованная жена, случайная девица (то ли любовница, то ли просто мимо проходила), авторитарная мать, презирающая, оскорбляющая, жалеющая, опекающая и пинающая. Избиение на улице (или в подворотне?). Нелепая ранняя смерть… А может, все ​ совсем не так, потому что сюжета как такового нет. Да и сам главный герой человек без имени, точнее с любым именем. Жена его так и называет – разными именами –Петя-Сережа-Коля-Вася…, потому что, какая разница?
Действие, как в большинстве спектаклей Федорова, развивается по законам сна или галлюцинации, представляя собой подобие джазовой композиции с произвольной стыковкой эпизодов. Но у него есть одна железная скрепа - наша общая память, которой достаточно намека, чтобы мысленно досказать недосказанное и из отдельных осколков собрать целое.
На сцене знаковые детали интерьера из условных 80-х: радиола «Ригонда», холодильник «Зил», пишущая машинка «Ерика». Холодильник открыт настежь и пуст. Под видом продуктов туда кладутся пустые пакеты – метафора тотального дефицита и нищеты. Около холодильника сидит безмолвная мать героя (Ирина Рудницкая), которая потом превратится в агрессивную советскую продавщицу и обратно. Разница между ними невелика – обе презирают Петю-Васю-Сашу-Валеру…, обзывают его предметом мужской контрацепции и услужливо предлагают воспользоваться самодельным пистолетом…
Герой переодевается из плаща в халат, выворачивая плащ наизнанку и превращая шарф в кушак (других социальных ипостасей, кроме уличной и домашней, у него нет), а потом безуспешно пытается повеситься на этом шарфе. Сергей Шайдаков виртуозно, не хуже, чем монолог на псевдоанглийском в «Чуваке», имитирует под гитару исполнение авторской песни – ее собирательный образ с обрывками отдельных фраз и слов, в очередной раз проявляя чудеса музыкальности и способности к звукоподражанию. А позже – так же безумно смешно и похоже пародирует авторское чтение стихотворения Пастернака «Ночь», заглатывая большинство слов и лишь их отдельными всплесками обозначая текст.
Таким образом, нам представлен основной джентльменский набор увлечений среднесоветского интеллигента-гуманитария эпохи застоя, с гитарой, Пастернаком, единственным плащом, пустым холодильником, мамой, женой и любовницей, разбросанными по комнате страницами с очередным недописанным текстом, который обещает быть гениальным, но никогда не выполняет обещания… «Ты творец, так твори, твори, тварь!», - кричит доведенная до ручки жена (Наталья Рычкова), захлебываясь в аллитерациях, но для того чтобы не то что творить, а существовать хотя бы мало-мальски осмысленно, нужно отойти от общих мест и прийти к себе. Ведь Саша-Сережа-Петя-Вася – «это не я». А кто я – неизвестно.
Одна из последних сцен спектакля – абсурдистский диалог с девушкой (Екатерина Березина) про подарок и упаковку – нужна ли она, можно ли обойтись без нее, можно ли дарить отдельно подарок и упаковку. А в результате оказывается, что нет никакого подарка, и девушка пакует голову (анти)героя, символически отделяя ее от тела как ненужный атрибут. Перед нами штрихи мерцающей жизни и судьбы, ушедшей в небытие, так и не совершив рывка из ноль-позиции. «Давайте негромко, давайте вполголоса, давайте простимся светло…» - единственная песня, которая здесь звучит негромко, но отчетливо, мгновенно вызывая щемящую ностальгию. Но светло не получается.
По сути, страшный спектакль, хотя, как и «Чувак», местами очень смешной. Потому что этот петя-саша-вася-коля есть в каждом из нас.
А Сергей Шайдаков мое открытие. Думаю, не только мое.