Спектакль

Оноре де Бальзак. Заметки о Бердичеве

Чуть-чуть деталей и впечатлений. Спектакль "Оноре де Бальзак. Заметки о Бердичеве" - вообще-то это "Три сестры". Сцены, как таковой нет - зрители сидят кружочком на детских стульчиках и перед ними ... вернее с нами играют в Чехова. Это такой фарс, клоунский беспредел, прям как я люблю, никакой классической постановки, ни одного цельного куска текста, и в то же время ты угадываешь, узнаёшь сюжет, смеёшься и удивляешься, совсем немного грустишь! В тебя летят книги, посуда, тебя обливают водой, герои то и дело общаются с тобой, оставляют на хранение вещи ... Грим персонажей нарочито выпуклый и шАржевый. У Ирины огромные уши, у Маши длинющие пальцы на руках и накладные колени, Андрей, тот и вовсе, в женском платье. Это Чехов ... да и это комедия. И я верю этим ребятам и Дмитрию Крымову ... верю, что они не могут жить, чтобы не играть с нами:)))

Что ты готовишь мне
Гибель в морской волне
Или свободу?,

- некогда пел некто и, хотя это удивительное действо и заканчивается разоблачением, когда садящиеся в круг актеры освбождаются от своих клоунских нарядов, Чехов остается неумолим в своем почти молчаливом указании на неминуемую гибель. Антон Палыч называл "комедиями" другие свои пьесы, оставляя за "сестрами" право считаться драмой, но как и драмы они всё же все, так и герои всех его пьес комичны, почти смешны, однако даже когда их обряжают в накладные носы, увешивают животами, задницами и горбами, режут цитатно и заставляют плакать струями воды - мы почти не смеемся ибо они - это мы, такие, какие есть - глупые, мелкие, пустые, никчемные и трогательно смертные - и даже когда "три сестры" превращены в безумный трагифарс на грани фрик-шоу - довлеющей эмоцией остается печаль и пусть послевкусие спекталя теплое и даже доброе, но с обязательной грустной улыбкой на губах…

Крымов будо подносит к чеховским тараканам огромное увеличительное стекло, взрывая буффонадой всю тонкость классики, но как ни выворачивай наизнанку "сестер", они остаются все теми же ибо сшито слишком уж хорошо - именно за счет удивительной устойчивости оригинала удерживается и конструкция этого спектакля-перевертыша.

Такой вот театр сквозь игру в театр, пьеса посредством цитат из пьесы, жизнь сквозь обрывки жизни...

Глоток воздуха. Концентрированный гротеск. Трагифарс абсолютно естественно созвучный безысходности и днищу так мастерски воплощенному в текстах Антона Павловича. Сочные краски сюрреализма. Кукольные масочные мертвецы вышли из могил на пир с арбузом. Располневший феминный Андрюша практически четвертая сестра. Представлены эскизно треугольники: Андрей и Наташа и Протапопов, Вершинин и Маша и Кулыгин, Ирина и Соленый и Тузенбах. Грузный бывший доктор Чебутыкин выглядит мясником с клоунскими рыжими волосами. Молчаливое доброе привидение незваного гостя Протапопова все же будет произносить перевод слов на итальянский.
Множественная детализация ускользающих цепких фраз составляет мозаику образов абсурда и карнавала.

А через двести, через триста лет... Современный Тузенбах выпьет свой кофе, Вершинин цинично пристрелит с десяток перелетных птиц, а навязчивое Машино "У лукоморья..." превратится в Лили-Марлен. Этот спектакль, как и все спектакли лаборатории Крымова, - приглашение переосмыслить. Переосмыслить что? Для каждого своё, смотря по философскому душевному настрою. Пожалуйте пересмотреть свое понимание классики в театре! Или, вот, пожалуйста: еще раз задуматься над пошлостью и мелочностью собственного быта. А можно углубиться в художественные приемы режиссера и увидеть, что некоторые из них, повторяясь из спектакля в спектакль, несколько обветшали... Но если вы в первый раз идете "на Крымова", то обязательно прочтите (или перечитайте) "Три сестры"! Гротеск до слёз, абсурд до смеха и живой петух на сцене - всё это, наверное, очень понравилось бы самому Чехову. Он-то свое произведение называл водевилем!