Спектакль

Собаки

Спектакль с пометкой «для семейного просмотра» и еще «12+» под эти категории попадает с натяжкой. Тем более странно сидеть в зрительном зале в окружении групп школьников, некоторым из них 9, и все они, конечно, с чипсами и сухарями. Впрочем, никаких скабрезностей, все пристойно, под формальные требования попадает.
Спектакль поставлен по повести Константина Сергиенко «До свидания, овраг», он о собаках и о людях; в сюжете есть некоторые параллели с пьесой Максима Горького «На дне». Горьковский странник Лука – Кот Ямомото, разглагольствующий о райской жизни в Японии и убеждающий собачью стаю бежать в страну восходящего солнца. Самоубийца Актер – это почти что старый пес по кличке Хромой, ставший жертвой человеческой жестокости. Собачье «дно» - облюбованный ими овраг, который вскоре должны застроить люди под свои нужды, известно какие – квартирный вопрос их испортил.
Одним из кульминационных моментов спектакля – легенда о том, как человек и собака изначально были друг другу как братья, но потребительская человечья натура превратила брата в бесправного слугу, оттого и перешли собаки с нормального общения с хозяином на лай. А было все когда-то совсем по-другому… И память об утерянном рае кого-то из персонажей побуждает вновь надеяться на встречу с хозяином, на возвращение домой. Тем же, кто отчаялся, не остается ничего другого, как мечтать о заветной «собачьей дверце» - войдешь в нее и все печали забудешь. Только дверцей этой станет для собак живодерня. Жуткая по сути история, никак не рассчитанная на детское восприятие. Многие юные зрители почти ничего не поняли, и, может, это и к лучшему.
Но вернемся к самой постановке Валерия Беляковича. Более 20 лет спектакль идет в репертуаре Театра на Юго-Западе. Минималистичное сценическое решение воплотилось и в постановке Театра им. Станиславского: автомобильные шины, костюмы в земляной гамме, немного световых эффектов, музыка из 90-х. В некоторых моментах Станиславский бы сказал свое «не верю»: например, Кот Ямомото больше смахивает на собаку и вообще явно переигрывает, претендуя чуть ли не на главного героя, хотя таковых в спектакле нет. При этом все крайне индивидуальны. И почему-то из трех женских ролей двоих играют мужчины, что, впрочем, нисколько не мешает восприятию сюжета, но и не добавляет особых смыслов.
Один из самых сильных моментов спектакля – смерть старого пса и последующие подготовка и воплощение мести стаи за умершего друга. И вот, ближе к финалу обнаруживаешь себя радующимся за собак, которым удалось на славу отомстить врагу в лице всего человечества, покусав 40 ни в чем не повинных людей. То есть, это можно было бы назвать каким-то собачьим вербатимом, если бы псы умели говорить. Спектакль «Собаки» в определенной мере можно поставить в один ряд с «новодрамовскими» историями про таджиков, наркоманов и брошенных детей – беспощадно, безрадостно, беспросветно. Никакая Япония, конечно, не спасет, собачьей дверцы так и вообще не существует, да и хозяин уже не вернется. А все, на что мы способны сообща – так это объединиться перед лицом общего врага, в ярости перекусать весь подряд и вместе разделить поражение. И нас, конечно, пожалеют. Явно в этой историй что-то не так – то ли с режиссерским решением, то ли с повестью Сергиенко. Потому что если автор истории не предлагает никакого выхода – стоит ли искренне погружаться в нее? Ведь то, что перед смертью у Хромого перестает болеть нога, мучившая его годы – едва ли утешает…