Спектакль

Третье

Как живой – с живыми говоря …

( попытка рецензии)

И всё – таки я начну со стихов. Марина Цветаева. Коктебель. 1913 год. Ей от роду нет еще и двадцати одного.

Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала - тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти - слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь - могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!

«Стихи – это подарок человеку от Бога». Так когда – то сформулировал Гоголь. Правда, это было сказано не только просто и гениально, это было сказано ещё и давно. До нашей эры. Эры рэп - «бормотухи» на радио в FM - диапазоне. В спектакле, о котором пойдет речь, всё наоборот. Всё по-старому. Ни тебе новояза, ни сегодняшних героев «культурных» шоу. Там поэты – это сочинители цветаевских «драгоценных вин». Серебряный век, то есть первая треть прошедшего столетия. Это не бригада успешных мастеров однодневных и одноразовых рифмованных изделий, это созвездие великих имён, одно перечисление которых - уже наслаждение. А подобраны камни в этом поэтическом ожерелье героев, надо отметить, с большим литературным вкусом. Посему дают возможность не только услышать звуки эпохи, но при удачном резонансном настрое и подготовленности самого зрителя – даже уловить её запахи.
Но, увы. Очень многие читающие, причем читающие вовсе не для освоения грамоты и отнюдь не глянец, не справочники, а для удовольствия, честно признаются, что поэзия – любая! - для них трудна, непосильна и ни грамма этого самого удовольствия им не приносит. Нет смысла выяснять, где в этом клубке причины, а где - следствия, ибо они - и то, и другое одновременно. Можем поставить простой и неутешительный диагноз: не ценят они её, не любят, не понимают. Ну вроде как альпинистов с их походами в горы. Зачем? Нет у них тяги вверх, как у готических соборов. Они предпочитают оставаться строго на равнине беллетристики. Хорошей и разной. Так проще и тут им легче и куда как спокойнее. Опять же – «умный в гору не пойдет» и т.д.
Их можно понять. И дело тут вовсе не в рифме. В настоящей поэзии совсем другая концентрация мыслей и чувств. И вот здесь спектакль «Третье» очень нужен и важен для тех, кто всё-таки хочет и, хочется верить, пойдет «в гору». Потому что он даст ему очень нужный инструмент для такого восхождения.
В спектакле о поэтах удивительно мало собственно самой их поэзии. Её, по сути, просто нет вообще. В спектакле – дневники и записки, мемуары и воспоминания. То, что делает персонажей живыми людьми, а не литературными памятниками. Здесь нет солнца русской поэзии, зеркала русской революции и энциклопедии русской жизни. Это не кладбище. Без бронзы и мрамора, без вбитых в их мемориальные доски, как гвозди, обычно обсуждаемых несчастных судеб, скрещенных с почти неминуемыми трагическими финалами в виде петли или пули, без затёртых и затасканных цитат из школьных хрестоматий, они предстанут перед нами такими, какими и были – искренними, неуравновешенными, эгоистичными, непредсказуемыми, азартными, авантюрными, взбалмошными, эмоциональными, - одним словом, большими и взрослыми капризными детьми, как почти все великие русские поэты. Частными лицами в воспоминаниях современников. И это именно то, без чего их творчество сложно представить, а ещё труднее – понять. Это и есть золотой ключик, которым открывается дверка в волшебное царство их поэтического наследия.
Те, кто делал этот спектакль, те, кто принимает в нем участие – это люди настолько же молодые, насколько и талантливые. Они подкупают такой неподдельной искренностью в воплощении своих молодых же героев, и таким свежим взглядом на них, какие часто не встретишь у маститых и опытных чтецов-декламаторов, усталых толкователей классики.
И вот если после этого тактичного прикасания к частной жизни у зрителя возникнет и реализуется желание узнать побольше о Гумилеве и Волошине, Цветаевой и Маяковском, Рильке и Пастернаке, Есенине и Брюсове, Одоевцевой и Дмитриевой, и не только о них, и не только о «жареных фактах» их биографий, а уж потом «упасть вверх» и попробовать прочесть их стихи и поэмы, и с удивлением обнаружить, что уже стемнело, голова гудит, а оторваться от текста трудно, вот тогда поэты прошлого века будут достойно вознаграждены, ибо получат то, что заслужили, и о чем всегда мечтали – еще одного своего талантливого читателя.
Поскольку быль настоящим читателем – это тоже дар. Впрочем, как и быть настоящим зрителем. Получится не у всех. А есть ли у Вас этот дар, или нет – выяснить можно только самому. Кстати, снобизм – штук всеядная, и можно так же кичиться чтением Камю в оригинале, как и тем, что Вы его «в упор» не знаете или воспринимаете исключительно в виде коньяка.
И последнее. «Настоящее искусство совершенно бесполезно», - иронично заметил Оскар Уайльд, и тем самым точно выразил кредо всех рационалистов, сухарей и прагматиков в мире. Но остальные - то помнят шекспировскую мысль: науку и искусство убери, и человек сравняется с животным....
Впрочем, смотрите сами. Спектакль, разумеется.
Я начал эти записки цитатой из стихотворения Цветаевой. Им же и закончу.

... Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
- И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.

Театр для меня сродни зазеркалью. Некому пятому измерению находящемуся вне времени , пространства и прочих реалий окружающей действительности. Мое скромное знакомство с этим миром исчерпывается несколькими десятками спектаклей. После некоторых желание вновь занять место в зрительном зале пропадало надолго , после других наоборот становилось тепло и одухотворенно. Бывают спектакли-находки,бывают спектакли-перформансы, а бывают спектакли-откровения. Они не согревают и не одухотворяют они заполняют,околдовывают и обезличивают зрителя. Ты становишься частью происходящего, его наблюдателем и соучастником, судьей и подсудимым одновременно. За считанные минуты я стал свидетелем удивительного превращения живых, естесственных, не загримированных молодых людей в поэтов и писателей живших около века назад. Мне посчастливилось прикоснуться к самому великого и самому непостижимому театральному превращению - превращению души! Я видел на сцене не своих современников - я видел на сцене судьбы и мысли Есенина и Иванова, Цветаевой и Пастернака,Одоевцевой и Брюсова. Я стал свидетелем обыкновенного чуда!Мои глаза были прикованы к сцене! Я превратился в сплошной орган слуха! Это было потрясающе... Все грани любовных коллизий гениев серебряного века сверкали передо мной всеми цветами радуги на расстоянии вытянутой руки. А когда смолкли последние, ошеломительные аккорды этого чудесного литературного наслаждения и вместо актеров на сцене остались лишь мерцающие огоньки свеч - я ощутил такое внутреенее опустошение , что слезы вырвались наружу настолько самопроизвольно, что я дажее не пытался их скрывать, не смотря на то, что я взрослый мужчина, и вокруг посторонние люди, и вообще это как-то неприлично... Неприлично может быть только одно - оставаться равнодушным! Я не вправе навязывать окружающим свою точку зрения, тем более что она безусловно субъективна, но не разумом, а сердцем я рекомендую всем и каждому прикоснуться к этому удивительному открытию - открытию безграничных возможностей человеческой стойкости,бескорыстности и таланта!

Перед нами сложное переплетение судеб людей, о которых мы знаем со школы: Цветаева, Маяковский, Есенин, Одоевцева, Георгий Иванов, Мариенгоф, Брюсов, Пастернак, Черубина де Габриак и Райнер-Мария Рильке.

Самое главное на сцене – характеры. Каждый актер берет за основу то, что написано в мемуарах и биографиях. Но через стихи, через произносимое слово, творятся настоящие люди, которые живут и дышат на наших глазах.
Дуэты, трио и монолог – три формы воплощения историй. Ни слова лжи, ни одного наигранного взгляда.
Спектакль «Третье…» – для тех, кто готов погрузиться в таинственный и страстный мир Серебряного века, где с грохотом рушатся судьбы, вьются строчки стихов и молчаливо горят свечные фонарики.

Спектакль «Третье» для тех, кто любит эпоху Серебряного века в русской литературе. Но не стоит ограничивать себя рамками школьной программы по литературе. Спектакль выходит за эти рамки. Он о любви и для любви.
Вы можете мне возразить: Какая любовь? В спектакле речь идет о Есенине и Маяковском!
Но если вы заметили только это – значит, вы ушли в самом начале. Потому что спектакль состоит из шести новелл. И пять из шести – о любви. А это – много.
Любовь – главная нота в спектакле. Она причудливой линией проходит от начала и до конца в новелле, повествующей об Ирине Одоевцовой и Георгии Иванове, о любовном треугольнике Марины Цветаевой, Бориса Пастернака и Э.-М. Рильке…
После спектакля есть о чем подумать – 2 часа стихотворного потока дают вам на это право и пищу для размышлений.
Сам спектакль проходит в легкой и непринужденной атмосфере, где зритель сам порой становится участником действия. Актеры проходят через зал – и кажется, что они сейчас и тебя позовут играть в снежки и петь песни (образное выражение).
Что немаловажно – спектакль «Третье» - дипломный, вышедший на большую сцену, что в последнее время редкость.
На спектакль стоит пойти хотя бы потому, чтобы узнать что есть талантливые люди, которые любят свою профессию и хотят сделать что-то новое на сцене.