Спектакль

Мата Хари

Это в чистом виде — дань драматичной биографии Юлии Махалиной. Она сейчас танцует редко, так что напомнить биографию, полагаю, самое время. Махалина была последней советской примой и первой постсоветской. Уже не Алтынай Асылмуратова, но еще не Ульяна Лопаткина — вот что это было за время. Махалину рекламировали безжалостно и беспощадно. Притом что ничего определенного о самом театре сказать было нельзя: он уже назывался Мариинским, но на гастроли за границу все еще ездил под маркой Kirov, — Махалиной пришлось нелегко. Эта художественная ситуация лопнула, как лопались финансовые пирамиды: худрук балета Олег Виноградов даже был арестован за получение взятки. Вообще-то, процветающим взяточником был и сам Мариус Петипа, но в отличие от Виноградова он был еще и гением. Словом, скандал потопил директорское кресло Виноградова и сильно забрызгал реноме Махалиной. А потом на сцену высыпало поколение звезд во главе с Лопаткиной. И тут уж сменой худрука ничего не объяснишь. Их артистизм был утонченнее, пластика — экспрессивнее, а техника — феноменальна. Это была чистая победа в конкурентной борьбе внутри простой биологической цепи питания, которой является балет. Драматизм заключается в том, что именно тогда Юлия Махалина, задвинутая и заброшенная, стала по-настоящему замечательной актрисой. Возможно, даже великой. Я вот до сих пор вспоминаю, как она танцевала главный монолог всего балетного репертуара, эдакое балетное «Быть или не быть…» — танец со змеей в «Баядерке». Да, так и есть: в те моменты она была великой. В те моменты я не рыдала от ужаса и восторга только потому, что проявлять эмоции с такой безотчетной смелостью, с таким вкусом к архаической мелодраме и делать это так сногсшибательно артистично — такое могла себе позволить только она одна: Махалина. Я полагаю, что и сыграть сейчас Мату Хари, танцовщицу, шлюху, авантюристку, шпионку и кромешную неудачницу, — это идея Махалиной. Это ее тема. Блеск, который не оценен. Незаурядная и яркая натура, отвергнутая обществом. Риск, который рухнул. Талант и красота, которые нашли последнее пристанище в тюремном рву. Заломленные руки.

Это не спектакль. Во всяком случае, авторы отнесли свое изделие к жанру танцевального шоу. В переводе на обычный язык это означает, что автор не силен в композиции, а потому избрал форму сюиты как наименее обязывающую. Но тут я не знаю, что сказать. Дело в том, что автор — хореограф Владимир Романовский; дело в том, что мы с ним вместе учились в консерватории. Хотя с тех пор я не видала ни его самого, ни его работ. Но в то время, когда мы все учились, Романовский слыл самым перспективным женихом на отделении — за талантливые танцы, которые он сочинял.

В одном сомневаться не приходится: свои несколько коронных мгновений Юлия Махалина наверняка вырвет.