Спектакль

Вальпургиева ночь

Вот и поспела долгожданная весенняя премьера в Ленкоме от Марка Захарова. То, что мы увидели можно назвать спектаклем посвящением Венедикту Ерофееву. С полной уверенностью подтверждаем – мастер в превосходной творческой форме. Это утверждение без гнета почтительного поклона перед мощью личности и его вкладом в истории театра. Без тени сомнения, если вы в силу лени еще не видели ни одного спектакля Захарова, то с первых минут почувствуете в новой работе созвучность актуальному современному театру.
Загадочная и схематичная сценография, где пространство пересечено белыми трубами, где в центре красный сигнальный круг. Лаконичное разграничение сцены вписывается в такт четко выверенному ритму и цельности спектакля. Но одновременно провоцирует ассоциации. Можно фантазировать будто это схема движения поездов без начала и конца. Подобно тому как путешествовал Венечка Ерофеев. И своевременно появляются кремлевская стена и звезда. Кремль то что, кажется, стремился хоть раз увидеть герой «Москва-Петушки», и тот его неминуемо настигает. Мчится на всех порах электричка в ад к обетованным райским кущам Петушков, но оказывается в обратном направлении прямо у кремлевской стены.
Захаров соединяет в целое отдельные куски из поэмы «Москва-Петушки», пьесы «Вальпургиева ночь», «Записки психопата» и другие дневниковые записи. Центральной основой сюжета спектакля стала поэма «Москва-Петушки» и персонажи, населяющие воображение писателя. Частично взяты фрагменты из пьесы «Вальпургиева ночь», где в лапы докторов попадает сам Ерофеев. Ключевые точки повествования как срез общества это буфет Курского вокзала, где вечно нет хереса, психушка, электричка, идущая в никуда и кремлевская стена.
Ангелы прелестные создания, сопровождают Венечку в пути к заветным Петушкам, где ждет его рыжая красавица Афродита. Мифическая муза рассеется как дым, только ее и видели. Разнообразные перевоплощения земной женщины. В каком бы образе она не появилась - не изменит себе и преданная Венечке Ерофееву. Зина верной спутницей она стала не сразу, но навсегда. Фрагмент из «Вальпургиевой ночи» поступление «больного» и его изоляция в психбольнице, где новенькая медсестра делает ложный угол и помогает Венечке бежать из психиатрической больницы. Александре Захаровой одинаково удались гротескные Зина, буфетчица Курского вокзала, душа нараспашку спутницы поэта Евтюшкина, трогательный трагизм графини.
Сразу привлекает внимание работа актера Игоря Миркурбанова. Здесь как-то неуместно назвать игрой, потому что у него особенный ключ к прозе Ерофеева. Посвящение автору требует осознанно и деликатно отстранится и обращаться напрямую в зал. Силами личности актера в центре возникает цельный автор живой человек и талантливый текст. Перед зрителем развеется привычный миф о Ерофееве, каждый сможет понять и почувствовать близкие темы в его прозе. Очень уместно вынести на авансцену сон – воспоминание писателя.
Поэт-философ и певец свободы духа попал под каток карательной системы, исторгающей людей без кожи. Поразительная особая уязвимость и честность. Интеллект гения. Абсолютная трезвость ума. Алкогольные возлияния, как обезболивающие ненадолго раздвигает границы, позволяя быть в открытом контакте с окружающим миром.
Захарову удалось создать особую мистерию безвременья. Новое ощущение видеть на сцене тонкую границу сновидений, воспоминаний и того места где поселяются души умерших людей. Вальпургиева ночь может трактоваться как переходное состояние смерти и воскрешения., а мотивы "Москва-Петушки" – дорога к мифической земле обетованной. Путешествие происходит в воображении автора, где много щемящих и уязвимых откровений. Под занавес короткая ремарка перечисления произведений на фоне портрета Венедикта Ерофеева. Важная граница возвращения в реальность, где спектакль это оживление прозы писателя и скромная ему благодарность.

К концу второго акта прониклась и произведением, и игрой актеров. Хороший спектакль. Органична игра Дмитрия Гризбехта - мне очень понравилось исполнение ролей второго плана (внучка, Сфинкса). Черноус в исполнении Виктора Ракова также великолепен, с душой. Рекомендую сходить и составить свое впечатление о спектакле.

Превосходно. Наслаждаешься каждой минутой спектакля, вспоминаешь любимую книгу, пропитанную болью и иронией, которая как раз защитой от боли и является. Огромное спасибо Мастеру за постановку. Это и дань памяти гениальному Венечке, и спектакль прекрасный, тонкий, художественно выверенный. Достойное продолжение ленкомовских традиций - и в стиле, и в выборе темы - нет тут сиюминутной легковесности. Как всегда в этом театре: разговор на серьезную тему со спасительной улыбкой на лице. Поймала себя на том, что почти после каждой реплики смеюсь, но это грустный какой-то смех, мы все в СССР смеялись, чтобы выжить. А как еще?
Актеры подобраны очень удачно, высочайший профессиональный уровень. Отдельное спасибо Александре Марковне Захаровой. Хороша! Видела в первых рецензиях жалобы на пафос монологов главного героя, но то ли уже "обкатали" спектакль, то ли восприятие такое разное, я ничего раздражающего не заметила, хотя пафос сама не выношу.
Поздравляю любимый Ленком с очередной удачей!
Спектакль всем не посоветую, хотя сама еще бы сходила. Посоветую тем, кто любит Венечку.

Пусть есть риск быть «побитым» поклонниками творчества Ерофеева, но на мой взгляд, поставлено и сыграно лучше чем написано..

Так получилось, что моё знакомство с творчеством Венедикта Ерофеева началось с театра, и как раз с «Вальпургиевой ночи». Спектакль по одноимённой пьесе я посмотрел, ещё будучи школьником, в Магнитогорске – его играла гастролирующая труппа то ли из Твери, то ли из Перми, уже и не помню. Постановка произвела на меня большое впечатление, и уже позже, когда я основательно познакомился с творчеством Ерофеева, не по одному разу перечитав буквально всё из, увы, немногого им написанного, я понял, что постановка была максимально близка к авторскому тексту. Именно поэтому, покупая билеты на «Вальпургиеву ночь» в Ленкоме, меня сильно смущал комментарий «по мотивам произведений Ерофеева». Как оказалось, смущал не напрасно. Честно говоря, не понимаю к чему называть спектакль «Вальпургиевой ночью», если собственно из «Вальпургиевой ночи или Шагов Командора», написанной автором специально для сцены, в нём присутствует лишь несколько строчек? Замена главного персонажа «Ночи», Гуревича, на самого Ерофеева также выглядит довольно сомнительной, так как при всех общих чертах, мне лично не кажется, что персонаж этот автобиографичен. В «Москва-Петушки» Ерофеев прямо отождествляет себя с героем и даёт ему своё имя, Гуревич же всё-таки из другой оперы (или в данном случае – из другой пьесы). И ладно бы Ерофеев в постановке был похож на Ерофеева, но нет – напыщенный, походящий на пожилого ловеласа, Миркурбанов ни внешне, ни по типажу никак не ассоциируется с кротким и мудрым Веничкой из «Петушков», смиренно просящим хересу в буфете Курского вокзала. И это, пожалуй, главное разочарование от спектакля. Универсальное оправдание «я художник – я так вижу» в данном случае на работает, ибо Ерофеев – не выдуманный персонаж, а реальная личность, и с ним сохранилось множество интервью, есть даже видеозаписи. Зато вместо реального Ерофеева в спектакле присутствует выдуманная постановщиком Зиночка, которой отведено необоснованно много времени и реплик. Откуда взялся и зачем нужен этот персонаж – для меня осталось загадкой. Если это собирательный женский образ из произведений Ерофеева, то он получился настолько усреднённым, что ни одного авторского прототипа в нём не угадывается, и это ещё больше отдаляет постановку от текстов писателя. Да и с самим текстом спектакль, порой, обращается неоправданно вольно: чего стоят хотя бы слова об «Америке, которая только и думает о том, как бы нас поработить» в знаменитом монологе о глазах русского народа из «Москва-Петушки». Ничего подобного в авторском тексте нет! Зачем это, к чему? Попытка придать тексту злободневность? Но «Москва-Петушки» и без этого сегодня выглядит очень актуальной, а такое грубое переиначивание лишь опошляет слова автора. В итоге я не увидел на сцене воплощения ни самого Венички, ни его персонажей, а только набор местами вольных цитат из его книг, которые и сам прекрасно помню, а если что-то забудется – лучше обращусь к первоисточнику.