Фильм

Дитя с Марса

«Martian Child» - экранизация одноименной автобиографической повести Дэвида Джерольда, получившей в свое время и «Хьюго» и «Ньюболу» и «Локус», престижнейшие литературно-фантастические премии в США. Поставлена в 2007 году Менно Мейесом, сценаристом таких выдающихся картин, как, например, «Индиана Джонс и последний крестовый поход» (в дополнительных рекомендациях не нуждается), или «Сон безумной обезьяны» (артхаусная история про сценариста в кризисе с Джеффом Голдблюмом), или «Осада» с Уиллисом и Вашингтоном.
Характерная «закадровая» деталь – фильм вызвал осуждение у американского гей-комьюнити, в виду того, что в первоисточнике лирический герой Д. Джерольда усыновляет ребенка, будучи, собственно открытым геем. В фильме же героя сделали вдовцом, чтоб мессидж был яснее широкой аудитории. Ну как тут не вспомнить, в очередной раз, характерное определение героя Саймона Пегга в «How to Lose Friends & Alienate People»? Что вот, мол, «Воздушная тюрьма» - идеальное кино, там даже Джон Кьюсак есть, чтоб привлечь геев к просмотру.
Писатель-фантаст (Кьюсак), с детства будучи склонным к эскапизму, потеряв жену, окончательно замкнулся в себе. Общается, в основном, с жизнерадостным литагентом (Оливер Платт, «Три мушкетера», «Двухсотлетний человек»), мудрой сестрой-домохозяйкой (Джоан Кьюсак, которая, натурально, сестра Кьюсака, и, кстати, кроме множества других ролей, была занята на озвучке «Mars Needs Mom») и симпатичной сестрой покойной жены в бандане и «конверсах» (Аманда Пит, «Секретные материалы: Хочу верить», «Как я встретил вашу маму»).
В память о покойной супруге, которую тоже удочерили, писатель собирается взять приемного ребенка.
В приюте ему предлагают самого подходящего для писателя-фантаста кандидата. Это шестилетний мальчик (Бобби Коулмэн), который не вылезает из картонной коробки, опасаясь солнца, фотографирует все подряд на «поляроид» и считает себя марсианином, заброшенным сюда со спецзаданием.
Нельзя не отметить, что фантаст работает над успешной франшизой «Дракобан», которую уже начали экранизировать. Космоопера с элементами технофэнтези, действие которой происходит где-то в созвездии Дракона - драки на мечах, пришельцы, некромантия, массакр…
Но не смотря на это безумие, писатель оказывается педагогом в душе. Выманивает ребенка из его картонного убежища при помощи терпения, крема от солнца и солнечных очков, и всерьез берется за его социализацию.
Дело это непростое. Мальчик носит ремень с грузом, потому что на Земле слабая гравитация, тут еще незаконченные дела, а его со страшной силой притягивает Красная планета. Отказывается есть фирменные тосты с сыром, любимое блюдо фантаста и «классику американской кухни», на завтрак, обед и ужин требуя только хлопья «Лаки Чармс». Будит новоявленного «папашу» посреди ночи, фотографируя на поляроид получившиеся смешные выражения кьюсаковского лица. В особенно напряженные моменты складывает пальцы в сложную фигуру, грозя распылить фантаста особым марсианским лучом.
Первую половину фильма не очень понятно, кто именно кого воспитывает. Через череду проб и ошибок, мальчик учится у папы быть человеком и жить в семье. Или это писатель-фантаст учится у мальчика?
Папа сдерживает в себе нервные спазмы и часами зависает с биноклем в тачке, припаркованной у школьного двора. Его чуть не арестовывает коп, но тот тоже отец – находят общий язык! Сынок, между тем, имеют скверную привычку зависать повсюду вниз головой (опять же - гравитация!) и воровать у одноклассников (следуя своей марсианской миссии - собирает наглядный материал о жизни землян).
Безошибочно угадывает по вкусу (!) цвет драже «m&m's», но при этом собаку фантаста упорно называет "Фломор", что по-марсиански означает «пушистый друг» (при этом сам фантаст собаку зовет "Где-то-там") и отказывается есть индейку, потому что "я не ем то, что выросло на лунах Сатурна!"
Близкие говорят фантасту: "не впадай в истерику", а он "в истерику? да этой мой стиль жизни". При этом Кьюсак, в свойственной ему манере, так убедительно косит глазом, делает брови домиком, поджимает губы и проявляет прочие признаки затаенного психоза – что как-то сразу веришь.
Незабываемый момент фильма: «папа» и «сын», снимают накопившийся стресс, разбивая тарелки об пол и поливая друг друга кетчупом… Тут входит чиновник из комиссии по опекунству.
Неудивительно, что педагогические искания писателя-фантаста приводят к тому, что ребенка у него хотят забрать. Но разве можно их разлучить? Эти двое – идеально подходят друг другу. Команда мечты, безупречный тандем. Как Спок и Кирк, как доктор-антрополог Бренанн и агент ФБР Бут, как Эббод и Костелло, как Трой и Эббед, наконец. Они прекрасная пара, поэтому даже романтическая линия Кьюсака и Аманды Пит отходит на второй план, едва начавшись неловким поцелуем в дверях. В связи с этим даже непонятно, за что ругалось на режиссера гей-комьюнити?
Героям предстоит держать ответ перед недалекими чиновниками, пытаясь доказать, что сама судьба свела их вместе. Они уже столь многому научили друг друга. Тому, что «бейсбол хорош тем, что можно стать звездой, ошибаясь семь раз из десяти, а если меньше - то ты суперзвезда, и тебе подают горячий кофе». И тому, что если загадать специальное марсианское желание, бэттер престанет мазать и запулит такой мяч, что прецедентов не было с 70-х. Тому, что чистый дзэн заключен в том, чтоб ощутить себя пылесосом. И тому, что «мы вращаемся вокруг солнца со скоростью шестьдесят тысяч миль в час, нас удерживает гравитация, и мы по-прежнему тянемся к себе подобным, разве это не чудо?»
Как во всех фильмах подобного рода, фантаст вскоре начинает проецировать происходящее в собственный ноутбук. А мальчик, случайно оказавшись в планетарии, откроет для себя что пресловутые марсианские каналы – вовсе не ирригационная система, а следовательно жизни там нет. Ответный аргумент его безупречен: "наверное, я с другого Марса"
Вместо продолжения франшизы про Дракобана с оригинальным названием "Месть Дракобана", которого так ждали издатель и агент, лирический герой напишет книгу «Дитя с Марса». Издательница встретит ее, и обещания писателя возместить убытки, возмущенным «мне нужны не деньги твои, а космический Гарри Поттер, за который я заплатила!!». Но в финале прослезится, конечно же, даже эта железная леди.
Извечные вопросы самоидентификации в обществе и обманутых ожиданий социума в духе: "почему ты не можешь быть таким, какой ты нам нужен?" здесь обретают новые краски. А извечное проклятие любого артиста – оказаться в одном кадре с собакой или ребенком, с которыми просто невозможно конкурировать, на Джона Кьюсака, кажется, вообще не распространяется. Ведь он издревле совмещает в своем амплуа черты славнющего пушистика и озорного непоседы, ведь даже в мрачный готический образ поэта Эдгара Аллана По или в супер-боевик Саймона Уэста или в стивен-кинговский герметический хоррор, Кьюсак способен привнести что-то дурашливое и милое. Даже здесь, где в кадре ему противостоят и ребенок, и собачка - одновременно!
Мучительно затянутый фильм-притча, заунывная кино-метафора про то, что не только родители в глазах детей зачастую выглядят выходцами с другой планеты, но и дети для родителей – все равно, что марсиане. Об этом, впрочем, писал еще Тургенев. Правда, у отечественного классика получилось куда лаконичней и острее.