Фильм

Дом у реки

Фильм, который Ланг не очень любит, ибо вынужден был снимать исключительно ради денег. А напрасно – некоторые моменты, да и сама история, достаточно занимательны. Живущий в доме у реки не самый талантливый в мире писатель по имени Стивен Бирн (Луис Хэйворт) пристает в своем доме к симпатичной девушке, а когда та начинает сначала сопротивляться, а потом кричать, случайно ее убивает, пытаясь заставить замолчать. От тела он избавляется довольно банально, выбросив его в реку, но тайной в тот же день делится еще и с братом, умоляя не выдавать его полиции. Джон (Ли Боуман) – прямая его противоположность. Он честный, гордый и совершенно достойный человек. Брата он, конечно, не выдаст, хотя для этого у него есть не только моральный стержень, но и становящаяся вскоре очевидной причина. Джон тайно влюблен в красотку жену Стивена Марджори (Джейн Уайатт), которой тот не достоин, да и постоянно оскорбляет. Тем временем, полиция идет по следу, который приводит ее к двум братьям.

Как сказал один киноисторик, «’Дом у реки’ – это спуск Фрица Ланга в мир кинематографа второй категории». В этом есть свой резон. Дело в том, что снимал картину режиссер для студии Republic Pictures, которые специализировались на недорогих вестернах и прочих дешевых кинопроизводствах. С другой стороны, надо сделать поправку, что для Republic этот фильм был шансом прорваться в лигу повыше и они, как и многие небольшие фирмы того времени, мечтали снять что-то дорогое и успешное, поэтому Лангу были выделены огромные по меркам студии деньги, что было, впрочем, мало сравнимо с теми суммами, которыми привык оперировать к тому времени Фриц Ланг.

Но у Ланга особо выбора не было. Как он сказал в одном из интервью, когда у него спросили, зачем он снял этот фильм, ответ был о том, что он полтора года не имел возможности работать и уцепился за первую попавшуюся работу. Он вообще всегда холодно отзывался о ленте «Дом у реки», обзывая его по-всячески и намекая о халтуре, которая лежала в основе природы этой картины. А виной всему – охота на коммунистов, которая была объявлена в те годы. Прямых обвинений Лангу никто не предъявлял, в черные списки не заносил, но то тут слух, то там намек, и при перенасыщенном рынке кинематографа в США режиссер остается без предложений на долгое время.

Однако не стоит пропускать этот фильм исключительно из-за того, что режиссер не считает его выдающимся. При всем том, что он работал как наемный рабочий, сделал свое дело он здорово, да и ряд интересных моментов выделяет эту картину из серого списка проходных лент, что часто бывают у авторов, попавших в подобные обстоятельства. Конечно, той внутренней психологической энергетики, что наполняет «Секрет за дверью» или постановочных новаторских решений, как то было в фильмах «Женщина в окне» и «Улица греха», нет. Ланг явно не был в состоянии воодушевления или вдохновения, когда работал над фильмом, но свое дело он делал четко.

Однако тут есть нечто иное, что редко можно встретить в фильмах категории «B». Да, фильм снят в резко ограниченном бюджетом наборе декораций, но сделаны они просто потрясающе. Этот викторианский дом, в котором происходит большая часть сцен, слишком изящен, точен и состоит из таких интересных подробностей, что нельзя его не упомянуть. Удачно и талантливо освещенный, он создает настоящее место для преступления, а также дальнейшего переживания и страха. Приглушенный свет боится заползти во многие уголки этого дома (равно как не хочет заглядывать в некоторые участки своей души главный герой). А уж если что и попадает в кадр, так обязательно в том виде, в каком оно было бы в начале прошлого века, не говоря уж о мелькающих вырезках из газет и фотографиях на стенах.

Особенно удалась Лангу первая часть фильма, когда происходит само убийство. Его смело можно рассматривать как пример наиболее талантливого использования всех кинематографических средств ради создания заданной повествованием цели. Томная летняя вечерняя истома буквально сочится из кадров, в которых сидящий в беседке писатель и его чуткая соседка проводят свои будни. Камера лениво и нехотя плывет по небольшому садику. И только мрачноватая, колючая и тревожная музыка Джорджа Энтиля намекает, что сейчас что-то произойдет. Затем в ход идут, казалось бы, случайно произнесенные слова о ненависти к реке, которые на деле оказываются еще одним уровнем предвестия будущих событий. И вот зажатые в темных декорациях и крупном плане герои бьются в конвульсии смерти. Воздух сжат и затхл, порок сочится из каждой поры на лице Луиса Хэйворта. Вскрик, вопрос, хруст, понимание, ультракрупный план. И все, фильм отправляется в более размеренный путь, однако зритель уже доволен. Только что он смог увидеть то, как снимают кино великие.