Фильм

Дом улыбок

Давным-давно, на заре своей карьеры, Марко Феррери снял фильм «Инвалидная коляска», в котором рассказал о старых людях, заявляя «какие же глупые, эти старые». На закате карьеры режиссер снял еще один фильм, в котором вновь рассказал о старых людях, заявляя «какие же глупые, эти молодые». События фильма разворачиваются в здании дома престарелых, куда «любящие дети» упекают свою маму Аделину (Ингрид Тулин), отобрав под каким-то благовидным предлогом все ее деньги, полученные по страховке и продажи дома. Впрочем, Аделина не унывает и старается все время улыбаться, ее даже прозвали «синьора улыбка» злые и завистливые обитатели и работники дома. Чуть ли не в первый день она знакомится с неким «маэстро», привлекательным старичком по имени Андреа (Дадо Русполи), с которым у нее развивается головокружительный и наивный роман, что, как кость поперек горла практически всем. Никто не любит, когда другие счастливы у всех на глазах. В результате эти нелепые поиски вставной челюсти столь же смешны, что и поиск инвалидной коляски в том старом фильме, но и при этом достаточно горьки, чтобы понять, что Марко Феррери уже совсем другой режиссер, чем это было тридцать лет назад.

То, что Феррери, когда-то лихо разоблачавший в довольно вызывающей форме пороки общества потребления станет снимать довольно грустное кино, хотя и по форме напоминающее комедию, удивительного ничего нет. Все его творчество этого времени пропитывает какая-то глубокая тоска и местами даже обреченность. Причем, если в «Большой жратве», фильме, где герои просто убили себя едой, сексом и алкоголем, это было не так грустно (точней это было совсем не грустно – большую част времени и вовсе весело, а потом страшно), как свистящий своему брелоку герой Ламберта или пытающаяся найти свою челюсть, изрядно состарившаяся Ингрид Тулин, теперь вызывающая лишь горькие воспоминания о себе собой времен «Конец войны» Рене.

Несколько изменился и вектор критики общества. Если раньше Феррери поливал всех и вся, если ему предоставлялась такая возможность, то теперь он направо и налево раздает скидки. Мол, дайте просто жить людям счастливо, как они хотят, прекратите лезть к ним с всякими собственными убеждениями и аморальными принципами. Приплелась сюда и тема, открытая в «До чего же хороши эти белые», которая во многом выглядит вполне расистской и особо в общую канву не вписывается. Конечно, к картине можно предъявлять множество претензий и задавать вопросов. Только какой в этом смысл? Феррери уже вошел в период творчества, когда остается только подводить итоги или впадать в маразм. Что ж, итоги он подведет в своих следующих картинах, а что касается его маразма, то и он представляет из себя определенный интерес, чего уж там, да и имеет право, в конце концов.