Фильм

Ярость

Первый американский фильм Фрица Ланга, в котором он рассказывает пронзительную историю двух влюбленных Джо (Спенсер Трейси) и Кэтрин (Сильвия Сидни), которые вынуждены расстаться для того, чтобы заработать денег на собственную свадьбу. Кэтрин уезжает в другой штат, где работает учительницей и копит деньги, Джо со своими братьями открывает небольшую заправку в конце улицы, которая тоже постепенно начинает приносить доход. Он даже заводит песика и покупает автомобиль. Иными словами, к свадьбе все готово, спустя год после расставания. И вот Джо отправляется в путь к своей невесте, чтобы встретиться с ней, наконец. Однако по пути он проезжает мимо небольшого городка Стэнд, где его арестовывают по подозрению в похищении. Уликами против него служит тот факт, что он подходит под описание, у него в кармане оказываются соленые орешки, да одна из банкнот, разыскиваемых полицией. Для обвинения этого не достаточно, но оказывается в самый раз для жителей городка, которые берут штурмом участок и заживо сжигают Джо. Однако тот выживает и решает всем отомстить, посчитав, что обвинение в штурме официального заведения – слишком малое наказание для двух десятков местных жителей.

Первый американский фильм Фрица Ланга и первый фильм в его так называемой «социальной» трилогии, которой он стартует свою карьеру на новой родине. В принципе, эти три фильма – «Ярость», «Жизнь дается только раз» и «Ты и я» объединены весьма условно и общего у них - разве что желание покритиковать современное общество, да Сильвия Сидни, которая не только снялась в главной роли, но и настояла на том, чтобы Ланг был режиссером этих картин, которые, к слову, делались на разных студиях. «Ярость», к примеру, снималась на MGM. Как следствие наличия Сильвии Сидни в фильмах режиссера, в его творчестве появляется новая роль сильной женщины в романтических отношениях, которые ранее режиссер не то, чтобы избегал, а просто не снимал, а если и снимал, то не делал на этом акцент. Но, новая страна, новые правила и без любовной истории в голливудском кино не обойтись.

Впрочем, даже при этом, Ланг несколько переворачивает нарративный принцип, принятый для американского кино того времени, когда основная сюжетная линия разрешается примерно в один такт с романтической историей. В «Ярости» же Ланг и вовсе начинает с того, что показывает пик близости двух влюбленных, стоящих перед витриной свадебного магазина. Вообще, эта первая сцена удивительно талантливо, точно и емко вводит в действие сразу множество деталей, которые будут использованы во время всей истории. Одним движением камеры и двумя фразами диалога, Ланг дает понять, что Джо и Кэтрин планируют пожениться, что в их жизни будет переезд, что Джо любит орешки, в конце концов, что приведет его к трагическим обстоятельствам чуть позже. Плюс к этому, Ланг не в первый и не в последний раз и в фильме, и в своем творчестве, поднимает тему «кино в кино». Жующий орешки и стоящий перед витриной Джо будто смотрит кино, в котором видит свои мечты, в которых они с Кэтрин поженились и купили дом.

Этот прием с витриной оказался довольно действующим – в обществе потребления процесс наблюдения за мечтой за стеклом близок каждому из зрителей, а Лангу было очень важно, чтобы зритель фильма смог оказаться как можно ближе в первых сценах к главным героям. Он даже принципиально не снимает с высоких ракурсов, что часто делал во время своей более известной части творчества в Германии, но тут этого делать не стоило потому, что отдалило бы зрителя от героев, ведь в американском кинематографе действует принцип идентификации зрителя и персонажей, что они видят на экране. И чем ближе зритель и персонаж, тем большее родство зритель испытывает и тем больше получает эмоций во время просмотра, что является одним из факторов успешности фильма.

Кроме всего прочего, в первых сценах фильма Ланг затрагивает и социально-экономический аспект, важный для страны в то время, переживавшей не самые лучшие времена. Становится ясна причина, почему уезжает Кэтлин – она нашла работу в другом штате и едет туда, чтобы накопить на свадьбу, что становится причиной разлуки, которая и приводит в трагедии, рассматриваемой в фильме, тесно увязывая все аспекты социальной жизни того времени воедино. Плюс, в тех или иных сценах зритель видит и разорванный плащ, и кольцо, и те самые орешки. Все это сыграет важную роль позже, а пока, влюбленные видят друг друга в последний раз, на этот раз разделенные стеклом.

Несколько идиллических сцен спустя, Джо отправится в путь на машине, которая приведет его в городок Стэнд, а зрителя к ощущению, что он смотрит зеркальное отражение драматургических приемов картины «Город ищет убийцу». И там и тут обвиняемый был самым обычным человеком, только вот в «М» убийца успешно скрывался, потому что был обычным человеком, а здесь – обычного человека обвиняют в преступлении исключительно потому, что он – обычный человек, то есть любит орешки и подходит под описание, под которое попадают миллионы американцев. Таким образом, образ протагониста американского периода творчества Ланга и его германского, разительно различаются. Если в Германии Ланг снимал фильмы про экстраординарные личности, то тут на первый план выходили люди из народа, подчеркнуто безликие и такие же, как все.

Еще одной параллелью с «М» является цепочка сцен, в которых слухи распространяются по городу, только, в отличие от огромных медиа просторов немецких мегаполисов, слухи по американской глубинке распространяются посредством общения людей – в парикмахерских, на кухнях и дворах, магазинах и рынках, барах. И вновь толпа не верит властям и представителям правопорядка, но, в отличие от «М», превращается в оружие возмездия совершенно иного толка. Ланг четко понимает, что самосуд и попытка решить проблему своими силами – это палка о двух концах и может привести к довольно ужасным последствиям. Схожи и схемы, интонации, манеры общения между представителями толпы и теми, кто должен защищать закон и обвиняемого. Конечно, можно было бы провести параллели и прийти к выводам, что Ланг был невысокого мнения об американском обществе, но это было бы не совсем справедливо.

К ужасам, которые может прийти неуправляемая, разогретая алкоголем и неутоленной жаждой возмездия, толпа, Ланг добавляет еще и политическую составляющую, критикуя выборную систему демократии. На просьбу выслать солдат национальной гвардии ради защиты Джо, представители власти в просьбе отказывают, объясняя, что не хотят терять репутацию в год выборов – «люди не любят, когда видят войска, это задевает их гордость». Впрочем, это не снимает ответственности и с самих жителей города, которые превращают расправу над невинным человеком в развлечение и с криком «давайте повеселимся», отправляются к полицейскому участку. Люди творят кошмарные, непростительные вещи и, при этом, довольны собой.

В середине фильм делает сюжетный твист, переворачивая как повествование, так и моральную составляющую, выставляя совершенно другие акценты, меняя протагониста и вектор возмездия, а также уровень реальности. Из жестокого и трагического фильма о деструктивной природе больших групп людей, «Ярость» превращается в нечто новое, пережив катарсис и основой кризис почти ровнёхонько посередине повествования, когда Джо, которого вроде бы сожгли, возвращается домой, изменившийся пусть не столько внешне, сколько внутренне. «Знаете, где я провел время? В кино. Смотрел, как меня сжигают заживо, может быть десять или двадцать раз». Как и в «Лиллиом» - единственном французском фильме Ланга – режиссер применяет функцию фильма в фильме для того, чтобы восстановить истинную сущность, документальность, последовательность событий.

Городок, который не зря называется «Стэнд» - в честь первых огромных кинотеатров в Нью-Йорке. Его жители, будто зрители в кино, наслаждаются видами горящего здания и погибающего человека. Они едят горячие сосиски, улыбаются и поднимают детишек повыше, чтобы те могли лучше рассмотреть лицо в окне, объятом пламенем. В этот момент личность и устои Джо ломаются, и он превращается в нового человека, больше похожего на те суперличности, о которых Ланг снимал в Германии. На сцене, вместо простого американца, доброго и безобидного, появляется некто, сравнимый по силе и жестокости с доктором Мабузе, который в фильме «Завещание доктора Мабузе» так же обретает силу последством смерти, или Хаги. При этом, в момент трансформации Джо, Ланг возвращается и к своим излюбленным приемам – актер смотрит в камеру во время рассказа, добавляя своим взглядом выразительности и обретая внутреннюю силу.

Но, это не Германия, это не студия UFA, и Ланг чуть ли не вынужден создавать несколько иную, более социальную и проблематичную ситуацию, в которую втягивает уже много пережившего Джо, на этот раз вынужденного терзаться сомнениями – то ли пустить на эшафот почти пару дюжин человек, то ли появиться перед людьми и спасти не только их, но и свою душу, терзающуюся между раем и адом, миром живых и миром мертвых. И, конечно, повторимся еще раз – это Голливуд и вновь приехавшему режиссеру на подобные трюки никто пойти не даст. Фильм обязательно вернется в необходимое требованиями того времени русло. Лишь годы спустя, жанр недорогих ужастиков возьмет историю за основу и снимет историю человека, которого жители городка сожгли заживо, но он вернулся, рассерженный, обгорелый и в шляпе. Но, это будет уже совсем другая история.